Николай Заболоцкий Битва с предками

Ночь гремела в бочки, в банки, В дупла сосен, в дудки бури, Ночь под маской истуканки Выжгла ляписом лазури. Ночь гремела самодуркой, Всё к чертям летело, к черту. Волк, ударен штукатуркой, Несся, плача, пряча морду. Вепрь, муха, всё собранье Птиц, повыдернуто с сосен, »Ах,— кричало,— наказанье! Этот ветер нам несносен!» В это время, грустно воя, Шел медведь, слезой накапав. Он лицо свое больное Нес на вытянутых лапах. »Ночь!— кричал.— Иди ты к шуту, Отвяжись ты, Вельзевулша!» Ночь кричала: «Буду! Буду!» Ну и ветер тоже дул же! Так, скажу, проклятый ветер Дул, как будто рвался порох! Вот каков был русский север, Где деревья без подпорок.

С о л д а т

Слышу бури страшный шум, Слышу ветра дикий вой, Но привычный знает ум: Тут не черт, не домовой, Тут ре демон, не русалка, Не бирюк, не лешачиха, Но простых деревьев свалка. После бури будет тихо.

П р е д к и

Это вовсе не известно, Хотя мысль твоя понятна. Посмотри: под нами бездна, Облаков несутся пятна. Только ты, дитя рассудка, От рожденья нездоров, Полагаешь — это шутка, Столкновения ветров.

С о л д а т

Предки, полно вам, отстаньте! Вы, проклятые кроты, Землю трогать перестаньте, Открывая ваши рты. Непонятным наказаньем Вы готовы мне грозить. Объяснитесь на прощанье, Что желаете просить?

П р е д ки

Предки мы, и предки вам, Тем, которым столько дел. Мы столетье пополам Рассекаем и предел Представляем вашим бредням, Предпочтенье даем средним — Тем, которые рожают, Тем, которые поют, Никому не угрожают, Ничего не создают.

С о л д а т

Предки, как же? Ваша глупость Невозможна, хуже смерти! Ваша правда обернулась В косных неучей усердье! Ночью, лежа на кровати, Вижу голую жену,— Вот она сидит без платья, Поднимаясь в вышину. Вся пропахла молоком… Предки, разве правда в этом? Нет, клянуся молотком, Я желаю быть одетым!

П р е д к и

Ты дурак, жена не дура, Но природы лишь сосуд. Велика ее фигура, Два младенца грудь сосут. Одного под зад ладонью Держит крепко, а другой, Наполняя воздух вонью, На груди лежит дугой.

С о л д а т

Хорошо, но как понять, Чем приятна эта мать?

П р е д к и

Объясняем: женщин брюхо, Очень сложное на взгляд, Состоит жилищем духа Девять месяцев подряд. Там младенец в позе Будды Получает форму тела, Голова его раздута, Чтобы мысль в ней кипела, Чтобы пуповины провод, Крепко вставленный в пупок, Словно вытянутый хобот, Не мешал развитью ног.

С о л д а т

Предки, всё это понятно, Но, однако, важно знать, Не пойдем ли мы обратно, Если будем лишь рожать?

П р е д к и

Дурень ты и старый мерин, Недоносок рыжей клячи! Твой рассудок непомерен, Верно, выдуман иначе. Ветры, бейте в крепкий молот, Сосны, бейте прямо в печень, Чтобы, надвое расколот, Был бродяга изувечен!

С о л д а т

Прочь! Молчать! Довольно! Или Уничтожу всех на месте! Мертвецам — лежать в могиле, Марш в могилу и не лезьте! Пусть попы над вами стонут, Пусть над вами воют черти, Я же, предками нетронут, Буду жить до самой смерти!

В это время дуб, встревожен, Раскололся. В это время Волк пронесся, огорошен, Защищая лапой темя. Вепрь, муха, целый храмик Муравьев, большая выдра — Всё летело вверх ногами, О деревья шкуру выдрав. Лишь солдат, закрытый шлемом, Застегнув свою шинель, Возвышался, словно демон Невоспитанных земель. И полуночная птица, Обитательница трав, Принесла ему водицы, Ветку дерева сломав.

1929