Николай Языков Вторая присяга

Когда, печальная от страха, Моляся Господу-Отцу, Россия шапку Мономаха Давала князю-удальцу, И, в тишине красноречивой, Всё, кроме женщин и детей, Клялось хранить благочестиво Самодержавие царей; — Тогда, отчизне подражая, Моя богиня молодая, Тоской невольною мила, Беспечна к собственному благу, Простосердечную присягу Своей звезде произнесла: Во мне проснулась жажда неги, Я стал задумчив, я мечтал, И нежным именем элегий Я прозу сердца называл. Мне было скучно: бог зевоты Мне заменил и бога сна, И бога светлого вина, И духа гордые полёты, И то, и то. Я был готов Восстановить моих богов.

Что вдохновенье, что свобода, В часы неволи помнил я; Но скромность милая моя; Но заразительная мода Присягу рабства исполнять, И лень, — сотрудница поэтов — Меня успели задержать В границах низменных предметов, — И я — неявный либерал — Моей торжественной присяге Ни на словах, ни на бумаге, И вообще не изменял.

Когда ж к ушам россиянина Дошла разительная весть, Что непонятная судьбина Не допустила Константина С седла на царство пересесть; Когда, немного рассуждая, Сената русского собор Царём поставил Николая, А прежняя присяга — вздор: Благоговейно подражаю Престола верному столбу: Я радостно мою судьбу Другой Харите поверяю, В душе чувствительной об ней Молюсь Всевидящему Богу — И на житейскую дорогу Смотрю гораздо веселей.