Константин Ваншенкин Пусть в памяти навеки сохранится...

Пусть в памяти навеки сохранится, Как все дороги снегом замело И как, минуя новую больницу, Я шел когда-то в дальнее село.

Я не прошел еще и половины, Погоду ошалелую кляня, Как привлекло окно без крестовины Своей необычайностью меня…

… Чтоб тень от рам не падала оконных И чтобы было в комнате светло, В окно больничных операционных Всегда вставляют цельное стекло.

И вот когда на землю ночь ложится И ярко освещается окно, Во всем огромном здании больницы Из прочих выделяется оно…

И стал следить я взглядом оробелым, Как за оконным тоненьким стеклом, Забыв про все, два человека в белом Внимательно склонились над столом.

Стекло слегка подернулось морозом, И видел я, как будто в полумгле, Врачей и человека под наркозом, Лежащего недвижно на столе.

Он мнился мне молоденьким служивым, Отважным пограничником-бойцом, И так хотелось, чтоб остался жив он, Что я надолго замер под окном.

И я душою детскою измерил Его пути без края и конца, И я врачам внимательным поверил, Как мог поверить младший брат бойца.

И я стоял у здания больницы, Но стать мечтал я вовсе не врачом, А тем бойцом, что около границы Упал на снег с простреленным плечом.

… И сердце билось, билось учащенно, И я в окне увидел наконец, Как два врача вздохнули облегченно, И понял я, что будет жить боец…

Ушел я со спокойною душою Туда, куда судьба меня вела. Заснеженной дорогою большою Шагал я от села и до села.

И дней разнообразных вереница Пошла кружить, мелькая предо мной. Далекая районная больница Осталась где-то в детстве, за спиной.

Не схваченное жесткой крестовиной, Десятком ярких ламп освещено, Горит вдали над снежною равниной Отчетливое светлое окно.

1952