Александр Твардовский Вслед за ротой на опушку...

Вслед за ротой на опушку Теркин движется с катушкой, Разворачивает снасть,- Приказали делать связь.

Рота головы пригнула. Снег чернеет от огня. Теркин крутит:- Тула, Тула! Тула, слышишь ты меня?

Подмигнув бойцам украдкой: Мол, у нас да не пойдет,- Дунул в трубку для порядку, Командиру подает.

Командиру все в привычку,- Голос в горсточку, как спичку Трубку книзу, лег бочком, Чтоб поземкой не задуло. Все в порядке. — Тула, Тула, Помогите огоньком…

Не расскажешь, не опишешь, Что за жизнь, когда в бою За чужим огнем расслышишь Артиллерию свою.

Воздух круто завивая, С недалекой огневой Ахнет, ахнет полковая, Запоет над головой.

А с позиций отдаленных, Сразу будто бы не в лад, Ухнет вдруг дивизионной Доброй матушки снаряд.

И пойдет, пойдет на славу, Как из горна, жаром дуть, С воем, с визгом шепелявым Расчищать пехоте путь, Бить, ломать и жечь в окружку. Деревушка?- Деревушку. Дом — так дом. Блиндаж — блиндаж. Врешь, не высидишь — отдашь!

А еще остался кто там, Запорошенный песком? Погоди, встает пехота, Дай достать тебя штыком.

Вслед за ротою стрелковой Теркин дальше тянет провод. Взвод — за валом огневым, Теркин с ходу — вслед за взводом, Топит провод, точно в воду, Жив-здоров и невредим.

Вдруг из кустиков корявых, Взрытых, вспаханных кругом,- Чох!- снаряд за вспышкой ржавой. Теркин тотчас в снег — ничком.

Вдался вглубь, лежит — не дышит, Сам не знает: жив, убит? Всей спиной, всей кожей слышит, Как снаряд в снегу шипит…

Хвост овечий — сердце бьется. Расстается с телом дух. «Что ж он, черт, лежит — не рвется, Ждать мне больше недосуг».

Приподнялся — глянул косо. Он почти у самых ног — Гладкий, круглый, тупоносый, И над ним — сырой дымок.

Сколько б душ рванул на выброс Вот такой дурак слепой Неизвестного калибра — С поросенка на убой.

Оглянулся воровато, Подивился — смех и грех: Все кругом лежат ребята, Закопавшись носом в снег.

Теркин встал, такой ли ухарь, Отряхнулся, принял вид: — Хватит, хлопцы, землю нюхать, Не годится,- говорит.

Сам стоит с воронкой рядом И у хлопцев на виду, Обратясь к тому снаряду, Справил малую нужду…

Видит Теркин погребушку — Не оттуда ль пушка бьет? Передал бойцам катушку: — Вы — вперед. А я — в обход.

С ходу двинул в дверь гранатой. Спрыгнул вниз, пропал в дыму. — Офицеры и солдаты, Выходи по одному!..

Тишина. Полоска света. Что там дальше — поглядим. Никого, похоже, нету. Никого. И я один.

Гул разрывов, словно в бочке, Отдается в глубине. Дело дрянь: другие точки Бьют по занятой. По мне.

Бьют неплохо, спору нету. Добрым словом помяни Хоть за то, что погреб этот Прочно сделали они.

Прочно сделали, надежно — Тут не то что воевать, Тут, ребята, чай пить можно, Стенгазету выпускать.

Осмотрелся, точно в хате: Печка теплая в углу, Вдоль стены идут полати, Банки, склянки на полу.

Непривычный, непохожий Дух обжитого жилья: Табаку, одежи, кожи И солдатского белья.

Снова сунутся? Ну что же, В обороне нынче — я… На прицеле вход и выход, Две гранаты под рукой.

Смолк огонь. И стало тихо. И идут — один, другой…

Теркин, стой. Дыши ровнее. Теркин, ближе подпусти. Теркин, целься. Бей вернее, Теркин. Сердце, не части.

Рассказать бы вам, ребята, Хоть не верь глазам своим, Как немецкого солдата В двух шагах видал живым.

Подходил он в чем-то белом, Наклонившись от огня, И как будто дело делал: Шел ко мне — убить меня.

В этот ровик, точно с печки, Стал спускаться на заду…

Теркин, друг, не дай осечки. Пропадешь,- имей в виду.

За секунду до разрыва, Знать, хотел подать пример: Прямо в ровик спрыгнул живо В полушубке офицер.

И поднялся незадетый, Цельный. Ждем за косяком. Офицер — из пистолета, Теркин — в мягкое — штыком.

Сам присел, присел тихонько. Повело его легонько. Тронул правое плечо. Ранен. Мокро. Горячо.

И рукой коснулся пола: Кровь,- чужая иль своя?

Тут как даст вблизи тяжелый, Аж подвинулась земля!

Вслед за ним другой ударил, И темнее стало вдруг.

«Это — наши,- понял парень,- Наши бьют,- теперь каюк».

Оглушенный тяжким гулом, Теркин никнет головой. Тула, Тула, что ж ты, Тула, Тут же свой боец живой.

Он сидит за стенкой дзота, Кровь течет, рукав набряк. Тула, Тула, неохота Помирать ему вот так.

На полу в холодной яме Неохота нипочем Гибнуть с мокрыми ногами, Со своим больным плечом.

Жалко жизни той, приманки, Малость хочется пожить, Хоть погреться на лежанке, Хоть портянки просушить…

Теркин сник. Тоска согнула. Тула, Тула… Что ж ты, Тула? Тула, Тула. Это ж я… Тула… Родина моя!..

1942