Александр Сумароков Флориза

Везд? Флоризинымъ печальный видъ очамъ, И св? тлы кажутся подобны дни ночамъ: Везд? она груститъ, лишившися Дамета. Ей солнце кажется лишенно прежня св? та, Цв? ты своей красы и влажности луга, И мягкой муравы з? леныя брега. Уже не для нея свир? ли воззываютъ. Уже не для нея и птички восп? ваютъ, Ни жирны яблоки висятъ на древесахъ, Ни роза въ терніи, ни ягоды въ л? сахъ. Не для нея струи по камешкамъ б? гущи, Собаки отъ волковъ овецъ ея стрегущи; Не мыслитъ бол? е Флориза о стадахъ: Не моетъ ужъ лица на ключевыхъ водахъ: Не ходитъ по лугамъ, в? нковъ не соплетаетъ: Нарциссъ не для нея прекрасный процв? таетъ: Не ходитъ бол? е Флориза въ короводъ: Безъ слезъ не возведетъ очей въ небесный сводъ. Ни что прянтностьми ее уже не тронетъ: Тоскуетъ за всегда и непрестанно стонетъ; Даметъ ее любилъ: Дамета больше н? тъ; Съ луговъ сошелъ на в? къ любезный ей Даметъ; Что д? лать на лугахъ, когда она упорна, И къ роскоши любви ни мало не зговорна? Флориза кается въ любви она горитъ: Горя и каяся и плача говоритъ: Сама противъ себя не злобствуетъ и львица, И волка не грызетъ любимаго волчица; Какъ горлица летитъ со н? жностью къ нему. А я зм? я себ?, и фурія тому, Которому всево мила я въ жизни паче: И ахъ! За то ево оставила во плач?: Во плач? и себя оставила по немъ, И сопряженныя сердца грызу и? мъ. О вы печальныя очамъ моимъ долины! Вы блата предо мной и непроходны тины; Не ступитъ никогда по васъ моя нога. Когда толико я любезному строга; Померкни св? тлая на паств? солнца риза! Крутись нещастная и винная Флориза, Котора чувствуя жаръ лютый во крови Казалася еще противницей любви! Я въ т? часы, когда Дамета я любила Притворной строгостью любовника губила: Скрывая истинну, являла я м? чты: Любила ль я ево, свид? тель, ехо, ты: И онъ ли горести Флоризиной сод? тел.ь. О ехо, таинства Флоризина свид? тель! Отъ возмущенія и стона моево, Не повторяло ли ты имени ево, Какъ я любезн? йшимъ Дамета нарицала, Имя зд? сь ево всечасно восклицала. И вы свид? тели высоки древеса, Дубровы темныя, дремучія л? са: И вы прохладныя при сихъ горахъ пещеры, Что н? тъ любви моей къ возлюбленному м? ры. Выр? зывала я въ л? сныхъ корахъ: Даметъ! Ты милъ дуi? моей: люблю тебя мой св? тъ: И именемъ драгимъ дубровы украшала: А васъ пещеры я слезами орошала. Стыдилась я луговъ, р? къ, рощей и всево: Стыдилась на конецъ и сердца своево, Пріятенъ таковый въ отчаяньи и сонъ: А ето на яву, упало съ сердца бремя! О часъ прерадостный! О щастливое время! Подобно ли сіе пріятн? йшему сну! Вкушайте подлинну любовники весну! Прекрасны нимфы то съ горячностію зр? ли, Наполнивъ горы долъ я мыслію такою, Которою всегда лишалась я покою. Что я ни д? лала, онъ былъ въ ум? моемъ: Что я ни мыслила… Все мыслила о немь. А нын?, ахъ! Когда ево на в? ки трачу, Уже не отъ стыда, отъ жалости я плачу. Даметъ! Хоть разъ когда ты къ сей стран? взгляни, И съ прежней н? жностью Флоризу вспомяни! Сія единая осталася мн? жертва. Какъ роза вяну я, и скоро булу мертва. А ты то знай, что я зову тебя своимь, И душу испущу я съ именемъ твоимъ. И ежели любви не прем? нила злоба, Прийди на паство ты ко мн? на м? сто гроба: Вздохни пришедъ на гробъ подъ т? нь густыхъ древесъ, И вырани изъ глазъ хотя дв? капли слезъ! И се отчаянье упорство притупило…. И мысли н? жныя въ ум? совокупило: Подружку въ тотъ же часъ она къ Дамету шлетъ. И возвращаетіся на паство къ ней Даметъ. Склонившася къ нему она ево ласкаеть, И ко всему, чево онъ хочетъ, допускаетъ. Исполнится то все, чево желаетъ онъ: Пріятенъ таковый въ отчаяньи и сонъ: А ето на яьу: упало съ сердца бремя! О часъ прерадостный! О щастливое время! Подобно ли сіе пріятн? йшему сну! Вкушайте подлинну любовники весну! Прекрасны нимфы то съ горячностію зр? ли, Какъ жаркія сердца подъ т? нію гор? ли. Кип? ла зр? ніемъ сатировъ юна кровь, И птички на кустахъ восп? ли тутъ любовь. Зефиры п? нію дыханьемъ отв? чали, И быстрыя струи въ источникахъ журчали. О вы страданія дошедшія къ концу! Касайтеся горя любовному в? нцу: Насытьтеся теперь цитерскою забавой, И наслаждайтеся поб? дою и славой!