Роман Солнцев Поэма о жене чекиста

Таких артистов еще не бывало, они гениальны в своих ролях. Бездарным – не помидоры на сцену (о, если бы!) – головешка с огнем!..

Мама моя, молодая татарка, словно цыганка – в бордовом платье, словно индуска – с точкой на лбу, ты ли не знала сути звонков ночных телефонных в избе деревянной – как будто летят на тебя трамваи! (Наверно, поэтому после, в столице, ты так боялась трамваев...)

Отец появлялся на пару дней, опять исчезал, оставляя дома медаль, или звездочку, или просто спичечный коробок, забитый горелыми спичками: вот привычка! Привычка разведчика не оставлять даже горелых спичек…

… Когда же в траурных рамках вышли газеты, а тюрьмы запертые распахнулись и потянули в домах сквозняки – и многие пока отделались гриппом… – как он, отец, убивался! Как он пил! Он сдал револьвер, документы и попросился на мирный пост – ушел на «фронт кукурузы»…

И ты не плакала. Ты улыбалась! Отец поседел. И ты улыбалась! Он пил и пил. А ты улыбалась, так жалко и вымученно… Да кто ж тебя научил улыбаться, мама? Отец мотался по темным задворкам, с какими-то женщинами – говорили, и ты поскальзывалась не раз, как на арбузных корках, на сплетнях, ты видела: люди не врут… Но ты не плакала. Улыбалась!

(Когда мне час пробьет – умирать, я вспомню твое лицемерье святое, твою улыбку страшную, мама...)

Ты высохла, ты ходила согнувшись, мои волосы гладила пальцами жесткими и горячими, порою чуть кожу сдирая со лба… Кого ты любила – так это меня, я мальчик твой чистый, умный, единственный… когда я хворал – ты с ума сходила, от взгляда темного твоего ртуть в термометре зябко сжималась!

И вот ухожу я – мечтаю об армии! Я от тебя ухожу – целина дразнит ковыльными древними копьями! А вот и женитьба. Чужая женщина гладит брови мои и волосы, и пальцы у ней легки, как ручей… И ты не плачешь – ты улыбаешься! И ты не плачешь – ты улыбаешься! Святое жуткое лицемерье! Заплачь хоть раз, заплачь, моя мама! (Мы ездим в дальние командировки, спорим о стихах Пастернака, лежим в траншеях у космодрома и редко пишем своим матерям… и те – еще реже… Ведь некуда!)

Тебя навестив, я вновь уезжаю. Выходишь в старом бордовом платье и по старушечьи – в белом платке, одна (отец – он вернется, конечно...). Я говорю о секретном заводе, где я работаю… кажется, хвастаюсь – мол, каждый день немного опасен… но ничего! А рядом со мной стоит жена моя, девочка русая, с недоумением и испугом смотрит в седые глаза твои.

Ведь ты не плачешь – ты улыбаешься! Под все рассказы ты улыбаешься! Мама! Любимая! Я прошу, заплачь хоть раз! Я боюсь чего-то…

1976

В избранном Добавить в избранное Подождите...

Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:

Комментарии читателей

    Если в тексте ошибка, выделите полностью слово с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter, чтобы сообщить.