Виктор Шамонин-Версенев Дед-разиня, хитрая лиса и глупый волк

Дед поехал на базар, Кой-какой купил товар, Рыбки свеженькой припас, В сани он сложи запас И, довольный сам собой, Вновь отправился домой. Через лес он держит путь, Не спешит домой ничуть; Небо, знай себе, коптит, Самокруткою дымит, И лошадке нет забот; Еле-еле сани прёт. Тут, откуда ни возьмись, Из кустов лиса явись; Носом чутко повела, На дорогу прилегла, Очи ясные прикрыла, Про дыханье позабыла. Дед увидел в тот же миг Рыжей шубки яркий блик. Он лошадку придержал, До лисы в огляд бежал, С ходу пнул её ногой, Повернул на бок другой. Да лиса не кажет хворь, Терпеливо сносит боль. Дед прошамкал: — Ну, дела, Богу душу отдала; Дармовой нашёл ломоть, Повезло под старость хоть! Славны выйдут рукавицы С этой рыжей-то лисицы, Но коль выйдет воротник, Прячь, старуха, в ларь язык; Укрощай свой буйный нрав, Ни к чему мне твой устав, Ведь такой подарок клад, В дом войдут покой и лад! Весь в работе на износ, До саней лису он нёс, Рядом с рыбой положил, Мешковиною прикрыл. В темноте лежит лиса, Щурит хитрые глаза. Дед спешит уже домой, Лошадь гонит пред собой. Ей, конечно, невдомёк, Почему спешит дедок, А лисичка знай лежит, Нагоняет аппетит; Рыбку нюхает она, Вся истомою полна, Подхватилась, правда, тут, Довершить позорный труд; Побросала рыбку в снег, Из саней пошла в побег, Собрала её без бед, Здесь и время на обед, Как наелась, улеглась, Подремать решила всласть, И пока лисичка спит, Пулей дед домой летит. Заезжает он на двор И кричит на весь простор: — Эй, жена, выходь к саням, Радуй глаз подарком там. И, прошу, пошевелись, За дверьми не хоронись! Бабка двери на распах, На него кричит в сердцах: — Языком молоть постой, Всё-то ходишь по кривой! У тебя он стоит грош, Там и треплешь им, что хошь! Улыбнулся хитро дед: — Не в цене такой ответ! Вон, поди, к саням давай, С них накидку скидавай! Там умишком и раскинь, Что к чему сама прикинь! Спину я не зря сгибал, Весь от боли изнывал! Веры нет его словам, Бабка двинулась к саням, Мешковину подняла, Раскалилась добела, Кулаком ему грозит, Дед в смущении стоит; Рыбий хвост лежит под ней, Худобой страшит своей! Бабка гневом налилась, Деда хаять принялась: — Ты, я вижу, дед, шутник, Оторвать тебе язык, Приложился с утреца, Нет преграды для словца; Потому-то так звонишь, Шутки глупые творишь, И тобою знамый стыд Уж давным-давно забыт?! Дед на бабку не смотрел, Жаром огненным горел: «Накатила же напасть, Перед жёнкой так упасть! Впрямь, наверно, я дурак, Как пацан попал впросак!» Он поведал бабке сказ И покаялся не раз! Бабка гнев погнала прочь: — Что теперь слова толочь?! Ты давай-ка, дед, уймись, За добром тем не тянись, Нам терять уж не впервой, Бог с ней, рыбой и лисой! И воспрянул духом дед, Он готов обнять весь свет; Начал лошадь распрягать, Смехом дворик оглашать. А тем временем лиса, Приоткрыла уж глаза, Потянулась и присела, Принялась опять за дело; Рыбку стала жадно есть, Полнить хрустом спящий лес. Тут же волк к ней подкатил, Глазки скромно опустил, Попрошайничать посмел, Действом сим не тяготел: — Ты бы, кумушка-сестричка, Распрекрасная лисичка, Угостила б меня рыбкой, Ох и голоден я шибко! Кверху он глаза поднял, Взгляд его лису ласкал. А лиса ему в ответ: — Для тебя, волк, рыбки нет! Ты меня хоть захвали, Будешь плавать на мели; Лучше сделай резво крюк И свали отсель, мой друг! Волк головушкой качнул, Песню волчью затянул; На него лиса глядит, Вся презрением кипит: — Вот избавлюсь от тебя, Перепрячу рыбку я! И она, в глазах с искрой, Запылала добротой: — Ладно, волк, чего уж там, Свой секрет тебе отдам! Рыбку сможешь сам ловить, Станешь скоро сытно жить! Волк тут уши навострил, Глазки дико округлил, А лиса себе знай врёт, Даже глазом не моргнёт: — У деревни речка есть, Рыбы в ней уже не счесть! Прорубь в речке с колесо, Сделай дело, волк, одно; Опусти в ту прорубь хвост И улов твой — не вопрос, Но до зорьки не вставай, Больше рыбки запасай, И живи, не знай забот, Наедай себе живот! Волк от радости вскочил, Когти в наледь запустил: — Ой, спасибочки, кума, Голод свёл меня с ума! Ночки пусть я не посплю, Много рыбки наловлю! Побегу, лиса, скорей, Я до проруби своей! Он глазёнками сверкнул, Рысью к реченьке рванул. А лисе не в тягость бред, Говорит ему вослед: — До чего же глупый волк, В голове его рассол! Только волку мыслить грех, Он настроен на успех; Тот секрет теперь раскрыть — С сытым брюхом зиму жить. Скоро волк на речке был, Хвост он в прорубь опустил, Пред собою стал глядеть, Дробно зубками греметь. А морозец тот крепчал, К ночи прорубь льдом сковал. Волк решился было встать, Да не может зад поднять; Держит хвост надёжно лёд, Встать он волку не даёт. Волк от радости сомлел, Думкой спешной богател: «Видно, рыбы там нарост, От него тяжёл мой хвост! Только я уж досижу, Больше рыбки наужу!» Тут и ночке вышел срок, Зорька встала на снежок. Волк настойчиво сидит, Взглядом огненным искрит, Да надежды видит след; С рыбкой будет он в обед И сожрёт её в присест, Вновь придёт на свой насест! Вдруг в тиши раздался смех, Приподнял волк морду вверх, На деревню бросил взгляд, Жизни стал совсем не рад; Бабы к проруби идут, Языки беседой трут! Вёдра в рученьках с бельём, Кое-кто из них с кайлом! Ощутил он дикий страх, Горечь слов понёс в размах: — Нужно лапы поднимать И отсель, как конь, бежать! В драку глупо просто лезть, Нечем рыбку будет есть! Изогнулся волк дугой, Хвост рванул разок, другой; Не поднять ему тот хвост, Волк умишком в прорубь врос; Понимал, что дело дрянь, Разносил тихонько брань. Бабы тут давай кричать, Гром и молнии метать, Всеми вёдрами греметь, На глазах его звереть. Прибежали мужики, Били волка, чем могли! Он от боли занемог, Силы все собрал в клубок, Взор на прорубь обернул, Без хвоста в лесок рванул, И пока от них бежал, Языком народ чесал, И лису словечком грел, Слов отборных не жалел! До сих пор не понял волк, Был ли в той рыбалке толк? И теперь пред ним вопрос, Где ж ему искать свой хвост? Может так случится вдруг, Ты тот хвост отыщешь, друг? Волк безмерно будет рад, Волчья жизнь пойдёт на лад; Ведь смеются неспроста, Волку стыдно без хвоста!