Ольга Седакова На смерть Владимира Ивановича Хвостина

1

Кончен труд, мой бедный, кончен труд счастья и надежды: безупречный труд любви. И что же, нас сотрут, как рисунок мелом? Дар сердечный, обаянье будущего, Млечный точный путь, которым нас ведут… Или не доводят? Друг мой вечный, или вечность – только тут?

Мужество есть лучшее, чем жизнь. Есть такое удивленье, для которого мы родились. Как в порыве первого движенья, он лежит – и переносит жизнь на руках благословенья.

Как ребенка на руках, вынесет через горящий прах исцеление и пенье, жизнь, укорененную в веках. Спит, как будто рад, что в этих снах – окончательное подтвержденье.

2

В пустыне жизни… Что я говорю, в какой пустыне? В освещенном доме, где сходятся друзья и говорят о том, что следует сказать. Другое и так звучит, и так само себе, как дерево из-за стекла, кивает.

В саду у дружелюбных, благотворных, печальных роз: их легкая душа цветет в Элизии, а здесь не знает, как выглянуть из тесных лепестков, как показать цветенье без причины и музыку, разрeдившую звук, как рассказать о том, что будет дальше, что лучшее всего… В саду у роз, в гостях у всех – и все-таки в пустыне, в пустыне нашей жизни, в худобе ее несчастной, никому не видной, – Вы были больше, чем я расскажу.

Ни разум мой и ни глухой язык, я знаю, никогда не прикоснутся к тому, чего хотят. Не в этом дело. Мы все, мой друг, достойны состраданья хотя бы за попытку. Кто нас создал, тот скажет, почему мы таковы, и сделает, какими пожелает.

А если бы не так… Найти места неслышной музыки: ее созвездья, цепи, горящие переплетенья счастья, в которой эта музыка сошлась, как в разрешенье – вся большая пьеса, доигранная. Долгая педаль.

Глубокая, покойная рука лежала б сильно, впитывая всё из клавишей… Да, это было б лучше, чем жестяные жалобы разлуки и совести больной… Я так боюсь. Но правда ведь, какая-то неправда в таких стенаньях? Следует конец нести на свет руками утешенья и, как в меха, в бесценное созданье раскаянье закутать, чтоб оно не коченело – бедное, чужое… А шло себе и шло, как красота, мелодия из милости и силы.

Вы видите, я повторяю Вас…