Ольга Седакова Московские картинки

1

Синица на изгороди. Проталина на бугре. В вязаной рукавице обогретая денежка! Вот что: можно пойти посмотреть, как бьет родничок апельсиновый и осипшая газировка, а дальше ничего не случится, не бойся.

2

Как от брошенной гальки, пошла равнина кругами, а крайний круг неровный: вот обернется темнотою, вздохом молочным. Там капуста румянится в кадках и пенится и зимуют греческие имена: птицы, поранив крылья осокой, не успели к отлету. Так живей запахивай полу озябшей рукой, пока небритый хозяин кричит с крыльца: Евдокия!

3

Что поделаю я с сердцем неграмотным, как его научу не кисти слушаться, а старого слова, правды, окаменевшей, как известь в монастырской стене, где пчелиный труд киновии давно заглох, а кисть поет по извести: И бесконечное друг перед другом склонение, и бесконечное друг другом любование, и бесконечное хожденье любви по впавшему в забытье кругу.

4

Карее золото, насупленное серебро перекидываю из руки в руку, думаю: или пойти поменять? или сестре подарить? или в Яузу кинуть? Нет, Господи, я не о том прошу.

5

Над кладкой особняка клубится косяк теней и с западным ветром уносится. А я с зеркальца сдуну пыль и загляну: то, что сходством зовется, имя имеет: месть. И поцелую холодные губы. Так-то. Мы еще здесь, птицы-куницы.

6

? Обидели меня. Улица кривая, переулок вверх. Как мне домой без варежки? Варежку подари, а я буду за тебя молиться! ? Тень, слабая, неокрепшая, еще не темней фонаря, когда заметает вьюга или веки слипаются! и я помолилась бы за тебя Богородице: не научили.