Степан Щипачев Курсанты

Еланин

Скрипит под каблуками снег. Мороз. Еланин до полночи у склада ходит и бормочет стихи. С луной наедине. Он чувствует губами слово. Синеют тени на плацу. Луна глядит на часового, они стоят лицом к лицу.

Степями выдан город морозам и ветрам. Горячим чаем, спором, не конченным вчера, курсантской звякнув шпорой, приходят вечера. И ночи, снегом тронув деревья под окном, приходят в эскадроны коротким крепким сном. Сутулится дневальный, с дремотой совладав. И мерзнет в умывальниках вчерашняя вода. И город мерзнет. На «буржуйках» тоскуют чайники в домах. Слетают бледные чешуйки с сыпнотифозных. В сапогах, в шинели длинной, в ранний вечер, сквозь соляной пурги дымок, возле домов, где след картечи, спешит Еланин на кружок. Пурга в белесом полумраке, свистя в щелях, в окне, метет снежок в тифозные бараки, в казармы, где-то ставней бьет…

И вот кружок. Как восклицанье, поэтам внемля свысока, парят над лысины сияньем три вдохновенных волоска. Они — престиж и обаянье руководителя кружка. Табачный дым закис от спора… Еланин встал, и тонко шпора, как льдинка, тенькнула… Хорей звучит все тверже, все смелей. «…Вышли за город без песни, коней рысью разогрев. В небе брошены созвездья, как уздечки в серебре. Эскадрон за командиром на рыси равняет шаг. От копыт, от тонких льдинок синий дым да звон в ушах». Быть может, это, как хотите, всего набросок и пустяк, но стер слезу руководитель, как похвалы особый знак.

Выпуск

Сегодня все слилось в одно: и смех, и ветки проливные, и это небо из окна, и папиросы выпускные, и запах кожи и сукна. В ремнях, в кавалерийских бриджах стоят в строю выпускники, и вид их празднично спокоен… Лишь стоптанные сапоги глядят уныло из-под коек.

Вчера краскомы их сменили на хром, в котором, словно лед, тускнеют отраженьем шпоры, на довоенный хром, который еще немного пальцы жмет, наполнив скрипом коридоры.

Еще горят следы войны, еще сквозь пыль и гром тачанок махновский свист летит в ночи, и скачут в глубь Узбекистана на мелких конях басмачи. И через день, через неделю (к стоянкам чайники готовь) уж всем трястись в теплушках тесных, где грусть солдатская, и песня, и мимолетная любовь.

Вчера весь вечер во дворе бродил Еланин у ограды. Был двор снежком припорошен. Стихотворение в тетради набросано карандашом. «Садитесь, краскомы, поближе, о дружбе поговорим. Темно-синие бриджи прошиты кантом зари. Из дней этих трудных мной не будет ничто позабыто. По-прежнему в шар земной мой конь будет бить копытом.

Республика путь нам укажет сквозь ветер, сквозь дым, сквозь года… Курсантскую молодость нашу нам не забыть никогда».