Татьяна Щепкина-Куперник На родине

От павших твердынь Порт-Артура, С кровавых Маньчжурских степей, Калека, солдат истомленный, К семье возвращался своей.

Спешил он жену молодую И малого сына обнять, Увидеть любимого брата, Утешить родимую мать.

Пришел он… В убогом жилище Ему не узнать ничего: Другая семья там ютится, Чужие встречают его…

И стиснула сердце тревога: Вернулся я, видно, не в срок… «Скажите, не знаете ль, братья, Где мать? Где жена? Где сынок?»

— «Жена твоя… Сядь… Отдохни-ка… Небось твои раны болят». — «Скажите скорее мне правду… Всю правду!» — «Мужайся, солдат.

Толпа изнуренных рабочих Решила пойти ко дворцу Зашиты искать… С челобитной К царю, как к родному отцу —

Надевши воскресное платье, С толпою пошла и она… И… насмерть зарублена шашкой Твоя молодая жена...»

— «Но где же остался мой мальчик? Сынок мой?.» — «Мужайся, солдат… Твой сын в Александровском парке Был пулею с дерева снят».

— «Где мать?» — «Помолиться к Казанской Давно уж старушка пошла». Избита казацкой нагайкой, До ночи едва дожила..."

— «Не всё еще взято судьбою! Остался единственный, брат, Моряк, молодец и красавец… Где брат мой?» — «Мужайся, солдат!»

— «Неужто и брата не стало? Погиб, знать, в Цусимском бою?» — «О нет! Не сложил у Цусимы Он жизнь молодую свою…

Убит он у Черного моря, Где их броненосец стоит… За то, что вступился за правду. Своим офицером убит».

Ни слова солдат не промолвил, Лишь к небу он поднял глаза. Была в них великая клятва И будущей мести гроза…

1905