Юрий Ряшенцев Трофейная пластинка
Эта жизнь была не мед, но восхищала иногда: выдавала крупный куш при мелких шансах… О, какая вдруг вспорхнет из-под корунда ерунда, вроде скрипок, замирающих в нюансах. Генеральша в тридцать лет: повелевающая стать, очи серые уставшей Ярославны… Ах, вернуть бы этот бред! Да этих верст не наверстать — до Коломны, то ли вроде до Купавны.
Был у Лещенко Петра какой-то ключик золотой, открывающий неведомые дверцы. На коврах настенных фото: берег, солнцем залитой, иноходцы, инородцы, иноверцы. Оттого ль, что надоел казенный юг, казенный муж, иль у золота любви своя обманка, но в таком слиянье тел нелепо спрашивать у душ, кто мы с ней и кем мы станем спозаранка.
И сплетались, и сплетались пошлый слог и дивный ритм под корундовым сучком в башке мембраны! Каждый жест мой непреклонен, каждый твой — неповторим: мы друг другу и рабы, но и тираны…
Эту шустренькую муть, неукротимый шлягерок, да неужто услыхав, пожмем плечами? Этот долгий страшный путь вдоль обнаженных светлых ног, и — ни мудрости в обоих, ни печали.
1956
Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:
Комментарии читателей