Герман Плисецкий Кот Кузьма

Накануне катастрофы (да не личной — мировой!) про кота слагаю строфы. Здравствуй, кот сиамский мой!

В час ночной, когда не спится, с черной мордою бандит вспрыгнет — и на грудь садится, и в глаза мои глядит.

Нет, увы, ни авторучки, ни бумаги для письма. Ни копейки до получки нет в заначке, кот Кузьма.

Погасает папироса. Не уснуть мне до утра. Не ори гнусноголосо, что тебя кормить пора.

Боль тяжелая в затылке, стеснены мои виски. Я, конечно, сдам бутылки и куплю тебе трески.

Я устал умерших кошек зарывать, как тайный клад, так, чтоб видеть из окошек место, где они лежат.

Я теперь совсем не воин, я давно уже не тот, я теперь почти спокоен: кот меня переживет.

1987