Сергей Обрадович 1924

Россия… Как в тысячелетье былом, Завьюженный мир обычен, Над полем пустынным На бойню, на слом Шли тучи упрямо, по-бычьи…

Но день побледнел, потемнел и стих. И мгла подступила слепая; Неистовый вихрь На дороге настиг, В сугробах за гробом рыдая.

За гробом шагали, Плечо к плечу, Как на труднейший приступ; На знамени траур не скрыть кумачу, Слезу не скрыть коммунисту…

Над Красною площадью тишина,— Такого не знали безмолвья. Тогда, затаив дыханье, Страна Поникла у изголовья.

И пять ночей и дней трепетал Прощания марш лебединый, Он под ноги падал, взлетал и стихал У гроба, где скульптор изнемогал Над обессиленной глиной.

Пришли делегаты издалека. Колонны кругом темнели. Он был неподвижен, Как будто слегка Прилег утомленный Ленин.

Как будто бы вслушивается в бой, Решительный и последний, И в мощный железобетонный прибой, Индустрии шаг победный, Где реки и дебри бредут на порог, В потемках лучина светит…

Он встал над миром, На грани эпох, На грани тысячелетий…

Не смерть, а бессмертье, И не тишина, А клятва народа в безмолвье. Тогда, затаив дыханье, страна Стояла у изголовья.

Склонялось над гробом знамя, дымясь Походом еще небывалым, И орден сиял на груди, И я Под знаменем шел от заставы.

И руку текстильщицы сжал металлист, Сказал рудокоп сурово: — Свершим заветы твои, Ильич. В том родине нашей слово!..

1927