Юнна Мориц Тюльпан

Брониславе Захаровой

Живого чувства родненький птенец, Как много снега и как мало зерен! Давно бы превратился в леденец Любой, кто был бы так же беспризорен

А ты в тени, в январском холодке Растешь и птичьей грудкой розовеешь. Январь, январь, январежка в руке. Захочешь быть — любую тьму развеешь.

Сперва с трудом и без труда потом, Настроив горло, свернутое трубкой, Как над живым, над неживым кустом, Ты, словно вечный, запоешь, мой хрупкий.

Я вижу этот золотой зажим, Скрепивший голос твой с январской тучей,— Живому чувству мы принадлежим И в самый худший день, как в самый лучший.

Перебирая серебро колец, Летят по небу зимние прохлады, Оттуда смотрит сверху вниз птенец И шлет свои младенческие взгляды.

Вейся, жилистый тюльпан, На семи ветрах Тифлиса! Ты и черен, и румян, Сверстник чая и маиса!

Ты возлюблен и воспет Кистью, струнами и словом. Узнаю легко твой цвет В красном, желтом и лиловом!

Узнаю тебя легко — Где, когда и с кем ни буду, Ты мне виден далеко, Виден сразу отовсюду!

Да, присутствие твое Невозможно затуманить, Как летящее копье Невозможно прикарманить!

Дай мне луковку свою — В безнадежном положенье Я с тобою постою, Чтоб увидеть продолженье!