Владимир Маяковский Керзон

Многие слышали звон, да не знают, что такое —

Керзон

*

.

В редком селе, у редкого города имеется карточка знаменитого лорда. Гордого лорда запечатлеть рад. Но я, разумеется, не фотографический аппарат. Что толку в лордовой морде нам?! Лорда рисую по делам по лординым. У Керзона замечательный вид. Сразу видно — Керзон родовит. Лысина двумя волосенками припомажена. Лица не имеется: деталь, не важно.

Лицо принимает, какое модно, какое английским купцам угодно. Керзон красив — хоть на выставку выставь. Во-первых, у Керзона, как и необходимо для империалистов, вместо мелочей на лице один рот: то ест, то орет. Самое удивительное в Керзоне — аппетит. Во что умудряется столько идти?! Заправляет одних только

мурманских осетров

*

по тралеру ежедневно желудок-ров. Бойся Керзону в зубы даться — аппетит его за обедом склонен разрастаться.

И глотка хороша. Из этой глотки голос — это не голос, а медь.

Но иногда

*

испускает фальшивые нотки, если на ухо наш наступает медведь. Хоть голос бочкин, за вёрсты дно там, но толк от нот от этих мал. Рабочие

в ответ

*

? по этим нотам распевают «Интернационал». Керзон одеждой надает очок! Разглаженнейшие брючки и изящнейший фрачок; духами душится, — не помню имя, — предпочел бы бакинскими душиться, нефтяными. На ручках перчатки вечно таскает, — общеизвестная манера шулерска? я. Во всяких разговорах Керзонья тактика — передернуть парочку фактиков. Напишут бумажку, подпишутся:

«Раскольников

*

»,

и Керзон на НКИД врет, как на покойников. У Керзона влечение и к развлечениям. Одно из любимых керзоновских занятий — ходить к задравшейся английской знати. Хлебом Керзона не корми, дай ему задравшихся супругов. Моментально водворит мир, рассказав им друг про друга. Мужу скажет: — Не слушайте сплетни, не старик к ней ходит, а несовершеннолетний. — А жене: — Не верьте, сплетни о шансонетке. Не от нее, от другой у мужа детки. — Вцепится жена мужу в бороду и тянет книзу — лафа Керзону, лорду — маркизу. Говорит, похихикивая подобающе сану:

— Ну, и устроил я им

*

? Лозанну! — Многим выяснится в этой миниатюрке, из-за кого задрались греки и турки. В нотах Керзон удал, в гневе — яр, но можно умилостивить, показав долла? р. Нет обиды, кою было бы невозможно смыть деньгою. Давайте доллары, гоните шиллинги, и снова Керзон — добрый и миленький. Был бы полной чашей Керзоний дом,

да зловредная организация

*

у Керзона бельмом. Снится за ночь Керзону раз сто,

как Шумяцкий

*

с Раскольниковым подымают Восток и от гордой Британской империи летят по ветру пух и перья. Вскочит от злости бегемотово-сер — да кулаками на карту СССР. Пока кулак не расшибет о камень, бьет по карте стенной кулаками.

Примечание .

Можно еще поописать лик-то, да не люблю я этих международных конфликтов.

Москва, 21 мая 1923