Новелла Матвеева Дирижабль

Не слишком самолет и не совсем корабль, А самолет с уступкой кораблю, Свинцово серебрясь, проходит дирижабль. Я взглядом провожать его люблю.

Как семя кабачка, овальный и живой, В пласты небес когда-то он запал; Как семя кабачка, под сорною травой Несбыточного он не запропал.

Была ли так тепла небесная весна, Иль сеятеля добрая рука Хозяйски, перед тем как бросить семена, Плавучие вспахала облака, —

Но только он пророс чудесной парой крыл, Ревучих, перламутрово-седых, Причем, боясь лететь без крыльев, так спешил, Что на лету себе придумал их,

И дальше полетел, закончив контур свой В крылатом «ТУ» — предвестнике ракет. (Ведь наш веселый «ТУ» и есть не кто иной, Как дирижабль в расцвете лучших лет!)

Но как же он взлетел — бескрылый — в первый раз? Чем поднял сфер спрессованных плиту? За что держался там? За допотопный газ? За собственную легкость? За мечту?

Я кланяюсь тому, кто сделал первый шаг, Самой своей бескрылостью крылат: Хотя бы вату он теперь держал в ушах, Хотя бы в теплый кутался халат,

Хотя бы умер он — и выронил перо Безвестное… О! Выйду поутру — И знаю, что найду на облаке тавро, След на воде, зарубку на ветру…

С тех пор как плавно лег серебряным яйцом На облачные перья дирижабль, Чтоб нынче из него синдбадовым птенцом Проклюнулся космический корабль;

С тех пор как дымчатой, невидимой рукой За воздух ухватился Монгольфьер, — Прекрасен первый шаг! О, все равно какой, Но только за черту, за тот барьер,

Где неизвестности лежит провальный мрак, Где не обронишь: «Я сейчас приду...» Прекрасен первый шаг! Прекрасен первый шаг, Хоть многие шагнули в пустоту.