Людмила Максимчук День Победы 1945 года

Виктор Николаевич Кудинов, Мой отец, недолго воевал, После ран, врачей и карантинов Очень трудно на ноги вставал.

Раньше срока он войну закончил, Редкий случай – оказался цел; Хоть Победу встретил не на фронте, Но в строю остаться он сумел.

После той Победы долгожданной Пятьдесят три года он прожил; В Новгородском облвоенкомате Двадцать с лишним лет он прослужил.

С фронта лейтенантом возвращался, «Вырос» до майора и – привет! Он майором долго оставался, И прошло почти шестнадцать лет,

Чтоб привыкнуть к «вечному майору»… Наконец, смирился и привык. Остальные – те привыкли скоро, Опасаясь мыслить напрямик,

Следуя указке прежних правил, Соблюдая «букву» и закон, Тот закон, который миром правил С предвоенных сталинских времён.

Слишком властным оказалось время, Время наших дедов и отцов, И война не рассчиталась с теми, Кто сбивался в стаи подлецов,  Выдавших себя – в конце концов!

…Только даже если год от года Медленно рассеивался мрак, Разве может сын врага народа Быть уверен, что он сам – не враг?

Вряд ли станет он кричать с надрывом: «Правда, мол, доказана давно!» Жизнь – прорыв над бездной, над обрывом, Кадры беспощадного кино…

…Мне тогда всё было не понятно, Но теперь – чего уж не понять: Звания высокие – приятно, То ли – воевать и умирать?!

***

…Через пару лет на заседаниях Вышел дополнительный Указ: Тех фронтовиков повысить в званиях, Кто служил, кто не ушёл в запас,

Но с войны за десять лет служебных Продвижения не получил. Папа – наконец-то – подполковник! … Через год – в запас он уходил…

Ну и что? Полковник или маршал, В прошлом – лейтенант или солдат, Молодость свою отдал на марше, Послужить стране своей был рад.

Звания – ведь это как придётся: Кто – получит раньше, кто – потом, Ну а кто-то званий не дождётся Никогда… Но все-таки притом:

Для Отчизны нет сынов дороже За неё проливших пот и кровь – Бескорыстно, без расчётов сложных, И в сердцах, горячих и тревожных, Сохранивших к ней свою любовь!

***

… Так отец и «вышел на гражданку». Вслух – при мне – о том не рассуждал, Полюбил охоту и рыбалку, Да друзей своих не забывал. 

А работал он в тех учрежденьях, Где трудился дружный коллектив; Словно символ вечного движенья, Был проворен и трудолюбив, 

Пунктуален – часто до смешного... Музыку прекрасную любил, Живопись, кино, искусство слова – Ко всему душой причастен был; 

Строго нас воспитывал  с братишкой, Маме был опорой и стеной. …Жить спешил – и жил без передышки В чётком ритме, заданном войной.

***

…Может, я когда-нибудь составлю Боевую летопись отца, Доблестных друзей его прославлю, Долг свой исполнявших до конца,

Командиров ротных или взводных, Тех, кто за собою в бой вели, Тех героев, истинно народных, Тех богатырей родной земли,

Кто под Ленинградом осаждённым Жизни молодой не пощадил, Вместе с минометом раскалённым Слаженной, единой силой был,

Кто, по локти в пласт земли врастая, Заслонил страну свою тогда. Их отвагу даже смерть лихая Не сломила в грозные года!

Большинство – в земле, в могилах братских Не расстались с Родиной своей. Только в письмах фронтовых, солдатских, Правда их дошла до наших дней.

Эта правда – горькие пилюли – Вместо орденов или наград… Моему отцу достались пули, Да ещё осколков чёрный град.

Шея, ноги, плечи, грудь – навылет – Всё прошито. Жизнь, уже пора? – Двадцать лет всего – и чтоб убили? …Бой прошёл. Отца похоронили В братской, наспех вырытой могиле,  Как других, кто жил ещё вчера…

***

А вчера! В короткой передышке, На ходу устроили привал. Папочка играл бойцам на скрипке, Друг его свои стихи читал.

Покурить, перекусить – успели, Да в глаза друг другу посмотреть… Что теперь? Три парня уцелели, Три из сотни – так решила смерть.

Девяносто семь и с ними вместе Мой отец… Но – радостный момент: Вспомнили на этом самом месте, Что у папы важный документ,

Кажется, в кармашке гимнастёрки! Раскопали. Как так? Смотрят, жив… Положили рядом на пригорке. Командира кликнули: держи

Документ, отчёту подлежащий! Санитара кликнули – скорей! …Продолжался подвиг настоящий Много, много месяцев и дней,

В общем – более полгода встряски, В переездах и в госпиталях… Операции и перевязки – Это как жаровня на углях.

Резали, осколки вынимали, Тридцать раз осколки вынимали, Заново осколки вынимали, Зашивали, резали опять. Потерпеть просили; объясняли, Что наркоза нет и негде взять.

Папочка терпел… Но что терпение, Если уж нога «шутить» взялась?! Что за «шутка» бомбой взорвалась? Ну, держись: гангрена началась… Нет лекарств! Какое тут лечение? – У гангрены – «чумовая» власть.

Как же быть, что делать? А гангрена Всё кроила, да на свой манер: Ногу от ступни и до колена Разъедала, поднимаясь вверх…

Ногу ампутировать – и точка! Папа отказался наотрез: «Без ноги я жить не стану точно, А с ногами – жить не надоест!»

Папочка, мой Витенька Кудинов, Самый младший сын в большой семье, Знал, что настоящие мужчины Не склонят себя к такой судьбе,

Чтобы ноги были – деревяшки, А рука – опора костылю! Дал врачам расписку на бумажке: «Ногу не отдам и всё стерплю,

Чистите и делайте, как надо, Чтоб я не остался без ноги!» … А калеки были – сплошь и рядом. Нет! Стоят под койкой сапоги,

Значит, он наденет их когда-то. Что же удивляться? И надел! А медперсонал из медсанбатов, А отряд врачей и консультантов С восхищеньем на него смотрел…

… Значит, что же, точно подлечили? Можно в строй? …Да в первые же дни Трижды похоронку получили Мама и сестра, и всё ж они

Вообще не верили, что Витя… Вдруг пришло письмо – ну, отлегло! Сам пришёл не скоро. Но смотрите: Жив-здоров, всё, вроде, поджило.

И на фронт уж больше не послали... Час пробил – настал конец войне. …Позже офицеры вспоминали, Как все были рады той весне!

***

Да, однополчане не забудут Сорок пятый май и тот салют, Тех утрат, что ждали их повсюду, Песен тех, что до сих пор поют…

Папины друзья-однополчане Слишком много вытерпели бед. Перед ними плыли как в дурмане Испытания нелёгких лет.

…Сорок третий год был самым страшным – Переломный, поворотный год, Рвущий  жилы сильным и отважным, И войне диктующий исход.

Все фронты от крови почернели, А в тылу народ изнемогал. Оккупанты точно – озверели – И спешили разыграть финал.

Ленинградский фронт – такое пекло, Где итог предвиделся один… Но сопротивление окрепло; Зов Победы призывал из пепла: «Поднимайтесь, ваша цель – Берлин!

Лётчики, подводники, танкисты, Дрогнул враг – пора покончить с ним. Пехотинцы и артиллеристы, Следуйте за знаменем Моим!»

…На Берлин – хватило сил и духу, И раздавлен враг в своём гнезде! Мир! Победа! А теперь – разруху Надо преодолевать везде,

Где фашист прошёлся сапогами, Обогреть сирот, утешить вдов, Да заняться мирными трудами… Воинам ли бегать от трудов?!

И трудились, рук не покладая, На полях, на стройках и в цехах, Из руин Отчизну поднимая, На своих израненных плечах –

Может быть, на фронте было легче… Дед не скоро вышел из тюрьмы… Что легло на бабушкины плечи, Дал бы Бог, чтоб не узнали мы!

***

…Годы шли. Отчизна поднималась На глазах – осилила, смогла; Планы методично выполняла, Новые программы составляла, Поправляла старые дела; Флаг победный вниз не опускала, Но Победный День не отмечала... А Победа к памяти взывала Целых двадцать лет!… Пора настала – Справедливость восторжествовала! И с тех пор страна на том стояла: Каждый май Победу отмечала, Каждый май нас на парад звала.

А пройдёт парад – наступят будни; Через год готовь другой отчёт… Вот и вождь сменился на трибуне – Призывал поверить в «новый взлёт»…

Впереди – броски и достижения, Серп и молот укрепляют строй. Только иногда – пройдут волнения, И опять  войска стоят горой.

…Папа реагировал спокойно На происходящее вокруг: «Главное – вести себя достойно!» И ещё: «Терпение – наш друг!

Надо философски относиться Ко всему, что изменить нельзя!» Время шло и шло… Менялись лица, Появлялись новые друзья,

Но принципиальность оставалась Самым главным качеством отца. Эта норма жизни не менялась Никогда – до самого конца…

…Раны беспокоили, бывало… Да отец лечиться не любил. Мама – врач, она не раз вздыхала: «Только бы не хуже!» …А светил

Новой медицины кто научит Такту, деликатности? …В наш век, Скоростной, расчётливый, могучий, Кто заметит точку на канве Или каплю крови на траве?

***

… Десять лет, и двадцать проходило То не торопясь, а то скачком. Понимаю, многим трудно было Пребывать в движении таком:

Целину и Космос покоряли, Зарубежный мир опережали, Замыслы научные внедряли, Вымыслы и факты тасовали, «Заливая воду в решето»; К совести и долгу призывали, Коммунизм построить обещали, Только вот когда? – Не знал никто.

…Люди – это масса судеб разных, Мир – водоворот страстей людских. Для кого-то он – весёлый праздник, Для других – путь скорби и тоски.

Кто-то верит, кто-то протестует, Кто-то продолжает «свой полёт». Кто-то на воде круги рисуёт, Кто-то жизнь за это отдаёт…

В «решете» «вода» не задержалась… Повороты рек не удались. Где ж Победа? С кем она осталась? – С теми, кто связал с Победой жизнь! 

***

… Тридцать лет минуло. Постепенно Все привыкли к миру. Мир привык К нашей суете и жизни бренной, Склонной к переменам в каждый миг:

Внешний фронт – война в Афганистане. Тучи, гром – грядёт война в Чечне... Трения, конфликты «в общем плане» Медленно ползли по всей стране –

Взрывы и орудия гремели, Сотрясали гневною волной, Только мало общего имели С той Великой, праведной войной!

***

…Сорок лет – и восемьдесят пятый Властно встал: Чернобыль впереди! Прошлые и новые солдаты, Рядовые, взводные, комбаты Налегли – и судьбы их чреваты… Но опять же: долг и память – святы; В День Победы – души их крылаты, Сердце веселей стучит в груди.

Что мы – без такого Дня, который Обращает к прошлому лицо, Сглаживает трения и споры, И взывает к именам отцов?!

…Бег десятилетий непрестанный Что-то изменял в большой стране, Но, напоминая постоянно, Не давал забыть о славном дне.

Снова перемены предстояли, Снова: то – подъём, а то – провал… Только День Победы почитали, Каждый год его с надеждой ждали, Каждый год он снова наступал.

***

…Девяносто первый год невольно Целый мир встревожил и потряс. Всё к тому и шло, но было больно Выставлять оценки всякий раз,

Если речь о прошлом заходила… Здравствуй, незнакомая страна! Вот куда судьба поворотила… В новом  «решете» «вода» бурлила – В этот год страна не победила, В этот раз была побеждена.

…Папа, как же так? Союз Советских… – «Нет! Россия больше и важней Представлений, взрослых или детских, И амбиций кадровых вождей.

Что мы – без такой страны, с которой Будем вместе падать и вставать?!» …Как нам жить? Ответ нашёлся скоро: Вместе умирать и побеждать.

…Подождём и с данностью смиримся, Если жить на Родине хотим. Прошлыми победами гордимся, Ну а то, с чем мы не согласимся, Времени на откуп отдадим.

***

Девяносто пятый год. Победа! С сорок пятого – полсотни лет. Эти годы не прошли бесследно Для людей, оставивших свой след

На земле, на небе, под водою – В той войне, что далеко ушла… Сколько их ушло! Не с поля боя, А из жизни – тяжкие дела…

Всем, кто воевал – почёт и слава! Мой отец был жив… Друзей его, Да и самого его держава Отмечала в этот день – по праву: Юбилей, большое торжество!

В этот день – всё празднично и ярко: Чествовали воинов живых, Поднимали за погибших чарку, Если б не они – то всё насмарку; Вариантов не было иных.

И Победа кубок поднимала С именем Георгия святым, Этот славный праздник осеняла Знаменем торжественным Своим!

…В нашем доме в радостном волнении День Победы, словно день рождения, Отмечали кругом небольшим. Папа был в особом настроении И с утра в военкомат спешил.

Помню, как на встречи собирался, Доставал медали, ордена… А когда обратно возвращался, Не всегда расскажет, с кем встречался. В ком и до сих пор кричит война…

…Вообще рассказывать о фронте Папа откровенно не хотел. Иногда – три кратких слова, вроде: Некогда, оставьте, много дел!

Топь… Болота… Лыжная бригада… Миномётный полк – уже потом… …Если чудом вырвался из ада, Если жизнь осталась как награда – Очень трудно говорить о том.

Но зато десятки фотографий Сохранили подвиг на века, Да десятки тысяч биографий – В будущее – красная строка.

И на снимках встречи отразились, Чтоб потом, в грядущие года, В ветеранов правнуки влюбились И равнялись бы на них всегда.

***

…Их всего-то трое и осталось, Тех, кто вместе с папой воевал, Тех, кого заботы и усталость Не сумели срезать наповал.

…Я смотрю на них, на настоящих, Тех же, только пожилых слегка, С гордостью у знамени стоящих Своего гвардейского полка,

Своего полка, двадцать восьмого, Миномётного – и смерть врагам! – Всё, что было в жизни дорогого, Сохранили… Мне отрадно снова – Эту память – смерти не отдам!

***

Если б кто-то пожелал вернуться В ту войну, в те месяцы и дни, Снова захотел бы прикоснуться К огненным страницам, то они

Обожгли б разгневанной волною: Для чего былое ворошить? …Мы не можем изменить былое, Будущее – в силах изменить.

Станем в этом деле непреклонны, И задача наша – наперёд Помнить всех героев поимённо, Воздавать им славу и почёт.

***

Виктор Николаевич Кудинов Умер так же, как и воевал: Не любил болеть и мучить ближних, Боль переносил как бремя жизни; Лег, уснул, а поутру не встал.

Жизнь прожил без жалоб и подпорок, Смерти не отдался целиком... Я привыкну к этому не скоро, Для меня он не был стариком.

Умер… Так умели наши деды Уходить, доделав все дела. Скоро – юбилейный День Победы, Та Победа – вместе с ним пришла!

Май 2004 г., в редакции от 13 сентября 2019 г.