Михаил Кузмин Адам

В осеннем кабинете Так пусто и бедно, И, радужно на свете Дробясь, горит окно. Под колпаком стеклянным Игрушка там видна: За огражденьем странным Мужчина и жена. У них есть ручки, ножки, Сосочки на груди, Вокруг летают мошки, Дубочек посреди. Выводит свет, уводит Пигмейская заря, И голый франтик ходит С осанкою царя. Жена льняные косы, Что куколка, плетет, А бабочки и осы Танцуют хоровод. Из-за опушки козы Подходят, не страшась, И маленькие розы Румяно вяжут вязь. Тут, опершись на кочку, Устало муж прилег, А на стволе дубочка Пред дамой — червячок. Их разговор не слышен, Но жар у ней в глазах, — Вдруг золотист и пышен Круглится плод в руках. Готова на уступки… Как любопытен вкус! Блеснули мелко зубки… О, кожицы надкус! Колебля звонко колбу, Как пузырек рекой, Адам ударил по лбу Малюсенькой рукой! — Ах, Ева, Ева, Ева! О, искуситель змей! Страшись Иеговы гнева, Из фиги фартук шей! — Шипящим тут зигзагом Вдруг фосфор взлиловел… И расчертился магом Очерченный предел. Сине плывут осколки, Корежится листва… От дыма книги, полки Ты различишь едва… Стеклом хрусталят стоны, Как стон, хрустит стекло… Все — небо, эмбрионы Канавкой утекло. По-прежнему червонцем Играет край багет, Пылится острым солнцем Осенний кабинет. Духами нежно веет Невысохший флакон… Вдали хрустально реет Протяжный, тонкий стон. О, маленькие душки! А мы, а мы, а мы?! Летучие игрушки Непробужденной тьмы.

1920