Наум Коржавин Песня, которой тысяча лет

Старинная песня. Ей тысяча лет: Он любит ее, А она его — нет.

Столетья сменяются, Вьюги метут, Различными думами Люди живут.

Но так же упрямо Во все времена Его почему-то Не любит она.

А он — и страдает, И очень влюблен… Но только, позвольте, Да кто ж это — он?

Кто? — Может быть, рыцарь, А может, поэт, Но факт, что она — Его счастье и свет.

Что в ней он нашел Озаренье свое, Что страшно остаться Ему без нее.

Но сделать не может Он здесь ничего… Кто ж эта она, Что не любит его?

Она? — Совершенство. К тому же она Его на земле Понимает одна.

Она всех других И нежней и умней. А он лучше всех Это чувствует в ней…

Но все-таки, все-таки Тысячу лет Он любит ее, А она его — нет.

И все же ей по сердцу Больше другой — Не столь одержимый, Но все ж неплохой.

Хоть этот намного Скучнее того (Коль древняя песня Не лжет про него).

Но песня все так же Звучит и сейчас. А я ведь о песне Веду свой рассказ.

Признаться, я толком И сам не пойму: Ей по сердцу больше другой… Почему?

Так глупо Зачем выбирает она? А может, не скука Ей вовсе страшна?

А просто как люди Ей хочется жить… И холодно ей Озареньем служить.

Быть может… не знаю. Ведь я же не Бог. Но в песне об этом Ни слова. Молчок.

А может, и рыцарь Вздыхать устает. И сам наконец От нее устает.

И тоже становится Этим другим — Не столь одержимым, Но все ж неплохим.

И слышит в награду Покорное: «да»… Не знаю. Про то Не поют никогда.

Не знаю, как в песне, А в жизни земной И то и другое Случалось со мной.

Так что ж мне обидно, Что тысячу лет Он любит ее, А она его — нет?