Дмитрий Кедрин Ясь

Вышел Ясь Из ветхой избушки, На плетень оперся У сада. Видит он: Бежит к нему с опушки Его маленький сынок, Его отрада.

Он в одной руке Несет веревку, А другою Сдерживает сердце: «Ох, отец! Нашу старую буренку Увели проклятые немцы!»

Пожалел старик Свою скотину, Он избу стеречь Оставил бабу, Чмокнул На прощанье Сына И пошел К немецкому штабу.

Криками и бранью Встретил Яся На крыльце Фашисчский полковник: «Уходи, собачье мясо! Убирайся! Вот еще Нашелся Законник!»

Старый Ясь Ни с чем Подходит к дому, Брызжет дождик Теплый и редкий… У села За стогом соломы Повстречали Яся Соседки.

«Ясь! Покуда ты ходил за коровой — По селу Патруль немецкий рыскал. Ой, убит Твой сынок чернобровый, Нет в живых Твоей женки Марыськи!»

До зари, Пока не спали певни, Ясь в ногах просидел У покойных. И пошел к попу На край деревни, Чтобы мертвых Погрести достойно.

Он плетется В горькой обиде, Смотрит — Вьется дым синеватый. Пригляделся старый И видит: То горит Его бедная хата.

Молвил Ясь: «Не будет с немцем толку! Стерпим — Бабы наплюют в глаза нам!..» Из навоза Выкопал винтовку И подался в пущу, К партизанам.

Хороша У пущи той дорога, Да ходить по ней Врагам неловко: То из-за куста, То из-за стога Достает их Ясева винтовка!

1942