Константинос Кавафис Крайне редко

Я знаю старика. Он изможден и сгорблен, утратами пронзен и жизнью изувечен, проходит неспеша коротким переулком. Однако, в дом войдя, чтоб тягостную старость укрыть в своем углу, — он трудится в тиши над тем, что у него от юности осталось.

И молодежь теперь в его стихи вчиталась. Его виденья дивные живут в горящем взоре юных поколений. И чувственный, здоровый, свежий мозг и плоть упругую, со стройными чертами, волнует мир его прекрасных откровений.