Велимир Хлебников Скифское

Что было — в водах тонет. И вечерогривы кони, И утровласа дева, И нами всхожи севы.

И вечер — часу дань, И мчатся вдаль суда, И жизнь иль смерть — любое, И алчут кони боя.

И в межи роя узких стрел — Пустили их стрелки — Бросают стаи конских тел Нагие ездоки.

И месть для них — узда, Желание — подпруга. Быстра ли, медленна езда, Бежит в траве подруга.

В их взорах голубое Смеется вечно вёдро. Товарищи разбоя, Хребет сдавили бедра.

В ненастье любят гуню, Земля сырая — обувь. Бежит вблизи бегунья, Смеются тихо оба.

[Его плечо высоко, Ее нога. упруга, Им не страшна осока, Их не остановит куга.]

Коня глаза косы, Коня глаза игривы: Иль злато жен косы Тяжеле его гривы?

Качнулись ковыли, Метнулися навстречу. И ворог ковы лить Грядет в предвестьях речи.

Сокольих крыл колки, Заморские рога. И гулки и голки, Поют его рога.

Звенят-звенят тетивы, Стрела глаз юный пьет. И из руки ретивой Летит-свистит копье.

И конь, чья ярь испытана, Грозит врагу копытами. Свирепооки кони, И кто-то, кто-то стонет.

И верная подруга Бросается в траву. Разрезала подпругу, Вонзила нож врагу.

Разрежет жилы коням, Хохочет и смеется. То жалом сзади гонит, В траву, как сон, прольется.

Земля в ней жалом жалится, Таится и зыбит. Змея, змея ли сжалится, Когда коня вздыбит?

Вдаль убегает насильник. Темен от солнца могильник. Его преследует насельник И песен клич весельный…

О, этот час угасающей битвы, Когда зыбятся в поле молитвы!.. И, темны, смутны и круглы, Над полем кружатся орлы.

Завыли волки жалобно: Не будет им обеда. Не чуют кони жала ног. В сознании — победа.

Он держит путь, где хата друга. Его движения легки. За ним в траве бежит подруга — В глазах сверкают челноки.

Конец 1908