Николай Гумилев Венеция

Поздно. Гиганты на башне Гулко ударили три. Сердце ночами бесстрашней. Путник, молчи и смотри.

Город, как голос наяды, В призрачно-светлом былом, Кружев узорней аркады, Воды застыли стеклом.

Верно, скрывают колдуний Завесы черных гондол Там, где огни на лагуне — Тысячи огненных пчел.

Лев на колонне, и ярко Львиные очи горят, Держит Евангелье Марка, Как серафимы, крылат.

А на высотах собора, Где от мозаики блеск, Чу, голубиного хора Вздох, воркованье и плеск.

Может быть, это лишь шутка, Скал и воды колдовство, Марево? Путнику жутко, Вдруг… никого, ничего?

Крикнул. Его не слыхали, Он, оборвавшись, упал В зыбкие, бледные дали Венецианских зеркал.

Март 1913