Арсений Голенищев-Кутузов Сын гаера

При звуках литавр, барабанов и струн, Толпу потешая, канатный плясун Усердно кривляется — мальчика сына Сгибает в дугу, ставит вниз головой, Бросает и ловит могучей рукой, — А тот на плечах у отца-исполина, Свершив через сцену опасный полет, Ручонки подняв, как живое распятье, Является вдруг над толпою — и вот Толпа рукоплещет, шумит и ревет! Ей тайно в ответ посылая проклятья, Ребенок измученный прыгает вниз. Но слышится грозное, жадное «bis!» Плясун улыбается, сыну кивает И страшную вновь с ним игру затевает — Его опьянили успех и тот крик. В груди его радость, и взор его дик, Он мышцы напряг с небывалою силой: «Ты птицею взвейся, красавец мой милый, Не бойся — отец твой тебя охранит, Как ястреб, полет твой он зорко следит. Во взоре его и любовь, и отвага. Правее… левее… вперед на полшага! Рука протянулась, тверда и сильна, Бесценное бремя удержит она!» Но что ж вдруг случилось? Промчалось мгновенье… Должно быть, плясун, не расчел ты движенье… Рука твоя в воздухе праздно дрожит, А мальчик у ног раздробленный лежит… И поднял отец бездыханное тело, Взглянул… увидал и поник головой. Толпа ж разглядеть и понять не успела, И шумное «браво» как гром прогудело, Приветствуя смерти красу и покой!

1877