Федерико Гарсиа Лорка Это пролог

В этой книге всю душу я хотел бы оставить. Эта книга со мною на пейзажи смотрела и святые часы прожила.

Как больно за книги! Нам дают они в руки и розы, и звезды, и медленно сами уходят.

Как томительно видеть те страданья и муки, которыми сердце свой алтарь украшает!

Видеть призраки жизней, что проходят — и тают, обнаженное сердце на бескрылом Пегасе;

видеть жизнь, видеть смерть, видеть синтез вселенной: встречаясь в пространстве, сливаются вместе они.

Стихотворная книга — это мертвая осень; стихи — это черные листья на белой земле,

а читающий голос — дуновение ветра: он стихи погружает в грудь людей, как в пространство.

Поэт — это дерево с плодами печали: оно плачет над тем, что любит, а листья увяли.

Поэт — это медиум природы и жизни, — их величие он раскрывает при помощи слов.

Поэт понимает все, что непонятно, и ненависть противоречий называет он дружбой.

Он знает: все тропы равно невозможны, и поэтому ночью по ним он спокойно идет.

По книгам стихов, среди роз кровавых, печально проходят извечные караваны;

они родили поэта, и он вечерами плачет, окруженный созданьями собственных вымыслов.

Поэзия — горечь, мед небесный, — он брызжет из невидимых ульев, где трудятся души.

Она — невозможность, что внезапно возможна. Это арфа, но струны — пламена и сердца.

Она — жизнь, по которой мы проходим с тоскою, надеясь, что кормчий без руля проведет наш корабль.

Стихотворные книги — это звезды, что в строгой тишине проплывают по стране пустоты и пишут на небе серебром свои строки.

О глубокое горе — и навек, без исхода! О страдальческий голос поющих поэтов!

Я хотел бы оставить в этой книге всю душу…