Сергей Гандлевский Светало поздно

Светало поздно. Одеяло Сползало на пол. Сизый свет Сквозь жалюзи мало-помалу Скользил с предмета на предмет. По мере шаткого скольженья, Раздваивая светотень, Луч бил наискосок в «Оленью Охоту». Трепетный олень Летел стремглав. Охотник пылкий Облокотился на приклад. Свет трогал тусклые бутылки И лиловатый виноград Вчерашней трапезы, колоду Игральных карт и кожуру Граната, в зеркале комода Чертил зигзаги. По двору Плыл пьяный запах — гнали чачу. Индюк барахтался в пыли. Пошли слоняться наудачу, Куда глаза глядят пошли. Вскарабкайся на холм соседний, Увидишь с этой высоты, Что ночью первый снег осенний Одел далекие хребты. На пасмурном булыжном пляже Откроешь пачку сигарет. Есть в этом мусорном пейзаже Какой-то тягостный секрет. Газета, сломанные грабли, Заржавленные якоря. Позеленели и озябли Косые волны октября. Наверняка по краю шири Вдоль горизонта серых вод Пройдет без четверти четыре Экскурсионный теплоход «Сухум-Батум» с заходом в Поти. Он служит много лет подряд, И чайки в бреющем полете Над ним горланят и парят. Я плавал этим теплоходом. Он переполнен, даже трюм Битком набит курортным сбродом — Попойка, сутолока, шум. Там нарасхват плохое пиво, Диск «Бони М», духи «Кармен». На верхней палубе лениво Господствует нацмен-бармен. Он «чита-брита» напевает, Глаза блудливые косит, Он наливает, как играет, Над головой его висит Генералиссимус, а рядом В овальной рамке из фольги, Синея вышколенным взглядом, С немецкой розовой ноги Красавица капрон спускает. Поют и пьют на все лады, А за винтом, шипя, сверкает Живая изморозь воды. Сойди с двенадцати ступенек За багажом в похмельный трюм. Печали много, мало денег — В иллюминаторе Батум. На пристани, дыша сивухой, Поможет в поисках жилья Железнозубая старуха — Такою будет смерть моя…

Давай вставай, пошли без цели Сквозь ежевику пустыря. Озябли и позеленели Косые волны октября. Включали свет, темнело рано. Мой незадачливый стрелок Дремал над спинкою дивана, Олень летел, не чуя ног. Вот так и жить. Тянуть боржоми. Махнуть рукой на календарь. Все в участи приемлю, кроме… Но это, как писали встарь, Предмет особого рассказа, Мне снится тихое село Неподалеку от Кавказа. Доселе в памяти светло.

1980