Афанасий Фет Уж, серпы на плеча взложив, усталые жницы…

Nec sit ancillae tibi amor pudori Horatius

Уж, серпы на плеча взложив, усталые жницы Звонкою песнью своей оглашают прохладное поле; Ландышем пахнет в лесу; там, над оврагом, березы Рдеют багрянцем зари, а здесь, в кустарнике мелком, Звонко запел соловей, довольный вечерней прохладой. Верный конь подо мной выступает медленным шагом, Шею сгибая кольцом и мошек хвостом отгоняя. Скоро доеду. Да вот и тенистая старая ива, Вот и пригорок, и ключ под кровом корнистого вяза. Как он звучен и чист, как дышит подземной прохладой! Чу, не она ль? Где-то ветвь шелестит… Но ей не заметить Здесь, за вязом, меня. — Ах, вот она, роза селенья! По локотки рукава засучила и быстро склонилась К холоду светлой струи, — вот моет белые руки, Вот в прозрачные персты воды зачерпнула, и блещет В чистых каплях чело, покрытое легким румянцем. Вот сарафан на груди расстегнулся, и плечи и груди Робко бегут от руки, несущей холодную влагу. Вот малютка-рука трет белую ножку-малютку, И под нею в ключе такая ж качается ножка. Дева, помедли! — но нет: вспорхнула резвая крошка, — Только кустарник вдали ее сарафанчик целует.