Афанасий Фет Никогда

Проснулся я. Да, крышка гроба. — Руки С усильем простираю и зову На помощь. Да, я помню эти муки Предсмертные. — Да, это наяву! — И без усилий, словно паутину, Сотлевшую раздвинул домовину

И встал. Как ярок этот зимний свет Во входе склепа! Можно ль сомневаться? — Я вижу снег. На склепе двери нет. Пора домой. Вот дома изумятся! Мне парк знаком, нельзя с дороги сбиться. А как он весь успел перемениться!

Бегу. Сугробы. Мертвый лес торчит Недвижными ветвями в глубь эфира, Но ни следов, ни звуков. Всё молчит, Как в царстве смерти сказочного мира. А вот и дом. В каком он разрушеньи! И руки опустились в изумленьи.

Селенье спит под снежной пеленой, Тропинки нет по всей степи раздольной. Да, так и есть: над дальнею горой Узнал я церковь с ветхой колокольней. Как мерзлый путник в снеговой пыли, Она торчит в безоблачной дали.

Ни зимних птиц, ни мошек на снегу. Всё понял я: земля давно остыла И вымерла. Кому же берегу В груди дыханье? Для кого могила Меня вернула? И мое сознанье С чем связано? И в чем его призванье?

Куда идти, где некого обнять, Там, где в пространстве затерялось время? Вернись же, смерть, поторопись принять Последней жизни роковое бремя. А ты, застывший труп земли, лети, Неся мой труп по вечному пути!

январь 1879