Илья Фаликов Требуется музыкант

Пробудился от грохота градин по железу, по дереву, по всей земле, заработавшей за день лишь усталость, да множество ссадин, да тревогу в пожарном депо.

Возникай, лебединая стая, из глубин ледяного яйца. Засти солнце цветущего мая, дай мне голос, по звездам читая Валерик и Любовь мертвеца.

В каждой мыши, включая летучих, в каждой рыбе, сопернице шхун, в той козе, что на скальные кручи скачет мимо светящейся тучи, отозвались кликун и шипун.

Матерь Божия, ты ли не рада на краю ойкумены, вдали раздарить леденцы звездопада убежавшим из шумного града? Глад отшельничества утоли.

О, не надо сиделок и нянек — верен твой материнский покров, сладок твой глазированный пряник. Все не так, но не тонет «Титаник», гору льда в небесах расколов.

Обновлюсь ли, как молодец в чане, или выпаду за волнолом, — прерывает глухое молчанье лебедей легендарных ячанье в замороженном ливне ночном. ОБЪЯВЛЕНЬЕ В том городе он требовался вечно, безостановочно и бесконечно, всегда, при всех, не глядя на предвестья роковые и реки древней крови, каковые Сукко, Су-Псех. В том городе, который голяком шатался день и ночь, кровь с молоком, сто раз разрушен, столько же основан, неоднократно переименован, кликушей Клио к вечности влеком. Там называли музыку живой за то, что в забегаловке любой понтийский грек с собачьей головой выл на луну и лаял на прибой. Там обитали древние герои, но мы отметим беженцев из Трои. А тот, который требовался там, отсутствовал, скитался по другим местам и что-то там предчувствовал. Ударил шквал, каких бывает мало, и полис пал, закончились пиры, на этот раз его совсем не стало, снесло с горы. Существовали темные века, которых было девять или десять, и место стало плоским, как доска, ни поразбойничать, ни почудесить. Лишь издали посматривала Троя на свой переселенческий десант, лишь объявленье с башни долгостроя гласило: требуется музыкант.

2006