Илья Фаликов Памяти Андрея Сергеева

На пешеходном переходе сидит все время эта птица — привычно при любой погоде ей в черном зеркале светиться, и в лобовом стекле, разбитом ее большим воображеньем, она над мрамором-гранитом кричит с присущим вдохновеньем. Ей слышится любой прохожий, предвосхитивший непогоду, ведь каждый вечер непогожий знаком любому пешеходу, как чернокнижный пух вороний, как пах частушечной цыганки, и вороные скачут кони в снегах, где ты волочишь санки. На санках едет запах рынка, столь нужный для семьи и дома, пожизненна твоя волынка, и лямка мне твоя знакома, и, если я кивнуть успею или словцо из сердца выжать, то уличному ротозею удастся уцелеть и выжить. Но плохо видит свет зеленый и дальнозорка башня Брюса, необязательны поклоны в снегах московского улуса, и азиатчина густая с Дорогомиловского рынка, на Сухаревку набегая, летит, как конная Ордынка. Она тебя и переедет на пешеходном переходе, где звездочет о звездах бредит, толмач — о точном переводе, и Див темнит, прокыча дивно над площадными матюгами. Снег летописью конспективной белеет в коллективном гаме. Москва не так еще тосклива, чтоб, долистав свои страницы, под джипом на глазах у Склифа полечь от клюва вещей птицы и тихо в призрачные дали уйти в белопростынных ризах. Однако нас предупреждали о климатических капризах. Но ты успел не обознаться в далеких изумленных лицах, на вздохе нового абзаца сыграть пиесу в разных лицах, психоделическими снами делясь, зазвав ее в беседку, с каменой, вздорной временами, пешком проделать кругосветку.

2000

В избранном Добавить в избранное Подождите...

Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:

Комментарии читателей

    Если в тексте ошибка, выделите полностью слово с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter, чтобы сообщить.