Ольга Ермолаева Бедный серебрящийся висок...

… Бедный серебрящийся висок Жадно на Казанском целовала И про сей заветный перстенек Милому, смеясь, напоминала…

… О, в лиманах солнце по весне, Тополей пирамидальных трепет… Прапорщик, израненный в Чечне, Третий раз из госпиталя едет.

Все стараюсь взоры отводить: Столь его ранение кошмарно! Он совсем не может говорить, На листе корябает: «Тут хмарно»…

Мощный храп. Стоянка. Тусклый свет. Долгий плач ребенка через стенку. Прапорщик печеньиц и конфет На дорогу накопил в Бурденко.

Он смешлив, и в этом мы близки. Молод, а уже седеет волос. «… Да зассыт и эти ползунки!» — Слышится мужской богатый голос…

Только за Ростовом и пришло Счастье, что в полях, во мраке, зелень. А дотоле все снежком несло, Свалки, железяки из расселин…

Розов тонкий месяц. Замерев В сумраке прелестном и печальном, Группы живописные дерев В ерике отражены зеркальном.

Вот и свет, зеленовато-сер. Легкий воздух. Чуть иным дышали Лермонтов, Марлинский и Лорер. Их в автомобиле не встречали…

… Примулы. Нарциссы. До поры И покой и благость жизни мерной… Как милы опрятные дворы С изабеллой крученой, пещерной.

И когда за молоком бегу И гляжу, теперь навек прощаясь, — Истово, как к злейшему врагу, Песики несутся, задыхаясь.

О, какие замки! В красоте, Впрочем, уступающи размеру… Мы живем на той же широте, Что Харбин, Венеция, к примеру…

Как красив народ… Везде грачи… Гиацинты драгоценно-редки… Абрикосов цвет и алычи Липнет к моей траурной беретке.

И у нас норд-остом дряхлый ствол Грецкого ореха доломало. Нынче ж с моря Черного пришел Ледяной туман от перевала.

Не чуднбо ль, как здесь, в проемах туч, Звезды по-иному разбросало?. Не чудней, чем свой служебный ключ Взять сюда зачем-то из журнала…

Мной обороняем дом и двор: От ворбов — крючком, от крыс — подушкой, А как ночь, так, Господи, топор У меня лежит под раскладушкой.

И твержу молитвы в полусне, Бунина пристроив в изголовье, Чтоб Россия не примстилась мне Страшной в сумасшествии свекровью.

Рвет и мечет… А приткнусь поспать — Дикие напевы оглушают. Так негоже людям умирать. Так одни колдуньи умирают.

В жизни не напелась… В закутке Мне, поспешной прачке, поломойке, Взвыть, ее увидев в лоскутке, Некогда оставшемся от кройки…

Стоны горлиц, розовый восток — Каменею в ужасе и муке: Ей из сада принесла цветок, И у ней вдруг задрожали руки.

Модница, гордячка. В сих краях Знаменита… Льет лекарство на пол. … Мальчик в пионерских лагерях Все по ней скучал и тайно плакал.

16 апреля 1997