Джон Донн Ересь

Дозволь служить тебе, но не задаром, Как те, что чахнут, насыщаясь паром Надежд, иль нищенствуют от щедрот Ласкающих посулами господ. Не так меня в любовный чин приемли, Как вносят в королевский титул земли Для вящей славы, — жалок мертвый звук! Я предлагаю род таких услуг, Награда коих в них самих сокрыта. Что мне без прав — названье фаворита? Пока я прозябал, еще не знав Сих мук чистилища, не испытав Ни ласк твоих, ни клятв с их едкой лжою, Я мнил: ты сердцем воск и сталь душою. Вот так цветы, несомые волной, Притягивает крутень водяной И, в глубину засасывая, топит; Так мотылька бездумного торопит Свеча, дабы спалить в своем огне; И так предавшиеся сатане Бывают им же преданы жестоко. Когда я вижу реку, от истока Струящуюся в блеске золотом Столь неразлучно с руслом, а потом Начавшую бурлить и волноваться, От брега к брегу яростно кидаться, Вздуваясь от гордыни, если вдруг Над ней склонится некий толстый сук, Чтоб, и саму себя вконец измуча И шаткую береговую кручу Язвящими лобзаньями размыв, Неудержимо ринуться в прорыв С бесстыжим ревом, с пылом сумасбродным, Оставив русло прежнее безводным, Я мыслю, горечь в сердце затая: Она — сия река, а русло — я. Прочь, горе! Ты бесплодно и недужно; Отчаянью предавшись, безоружна Любовь перед лицом своих обид: Боль тупит, но презрение острит. Вгляжусь в тебя острей и обнаружу Смерть на щеках, во взорах тьму и стужу, Лишь тени милосердья не найду И от любви твоей я отпаду, Как от погрязшего в неправде Рима. И буду тем силен неуязвимо: Коль первым я проклятья изреку, Что отлученье мне, еретику!