Дмитриев Иван

Иван Дмитриев Два голубя

Два Голубя друзьями были, Издавна вместе жили, И кушали, и пили. Соскучился один все видеть то ж да то ж; Задумал погулять и другу в том открылся. Тому весть эта острый нож; Он вздрогнул, прослезился И к другу возопил: «Помилуй, братец, чем меня ты поразил? Легко ль в разлуке быть?. Тебе легко, жестокой! Я знаю: ах! а мне… я, с горести глубокой, И дня не проживу… к тому же рассуди, Такая ли пора, чтоб в странствие пускаться? Хоть до зефиров ты, голубчик, погоди! К чему спешить? Еще успеем мы расстаться! Теперь лишь Ворон прокричал, И без сомнения — страшуся я безмерно! — Какой-нибудь из птиц напасть он предвещал, А сердце в горести и пуще имоверно! Когда расстанусь я с тобой, То будет каждый день мне угрожать бедой: То ястребом лихим, то лютыми стрелками, То коршунами, то силками — Все злое сердце мне на память приведет. Ахти мне! — я скажу, вздохнувши, — дождь идет! Здоров ли то мой друг? не терпит ли он холод? Не чувствует ли голод? И мало ли чего не вздумаю тогда!» Безумцам умна речь — как в ручейке вода: Журчит и мимо протекает, Затейник слушает, вздыхает, А все-таки лететь желает. «Нет, братец, так и быть! — сказал он. — Полечу! Но верь, что я тебя крушить не захочу; Не плачь; пройдет дни три, и буду я с тобою Клевать И ворковать Опять под кровлею одною; Начну рассказывать тебе по вечерам — Ведь все одно да то ж приговорится нам, — Что видел я, где был, где хорошо, где худо; Скажу: я там-то был, такое видел чудо, А там случилось то со мной, И ты, дружочек мой, Наслушаясь меня, так сведущ будешь к лету, Как будто бы и сам гулял по белу свету. Прости ж!» — При сих словах Наместо всех увы! и ах! Друзья взглянулись, поклевались, Вздохнули и расстались. Один, носок повеся, сел; Другой вспорхнул, взвился, летит, летит стрелою, И, верно б, сгоряча в край света залетел; Но вдруг покрылось небо мглою, И прямо страннику в глаза Из тучи ливный дождь, град, вихрь, сказать вам словом Со всею свитою, как водится, гроза! При случае таком, опасном, хоть не новом, Голубчик поскорей садится на сучок И рад еще тому, что только лишь измок. Гроза утихнула, Голубчик обсушился И в путь опять пустился. Летит и видит с высока Рассыпано пшено, а возле — Голубка; Садится, и в минуту Запутался в сети; но сеть была худа, Так он против нее носком вооружился; То им, то ножкою тянув, тянув, пробился Из сети без вреда, С утратой перьев лишь. Но это ли беда? К усугубленью страха Явился вдруг Сокол и, со всего размаха, Напал на бедняка, Который, как злодей, опутан кандалами, Тащил с собой снурок с обрывками силка. Но, к счастью, тут Орел с широкими крылами Для встречи Сокола спустился с облаков; И так, благодаря стечению воров, Наш путник Соколу в добычу не достался, Однако все еще с бедой не развязался: В испуге потеряв и ум и зоркость глаз, Задел за кровлю он как раз И вывихнул крыло; потом в него мальчишка — Знать, голубиный был и в том еще умишка — Для шутки камешек лукнул И так его зашиб, что чуть он отдохнул; Потом… потом, прокляв себя, судьбу, дорогу, Решился бресть назад, полмертвый, полхромой; И прибыл наконец калекою домой, Таща свое крыло и волочивши ногу.

О вы, которых бог любви соединил! Хотите ль странствовать? Забудьте гордый Нил И дале ближнего ручья не разлучайтесь. Чем любоваться вам? Друг другом восхищайтесь! Пускай один в другом находит каждый час Прекрасный, новый мир, всегда разнообразный! Бывает ли в любви хоть миг для сердца праздный? Любовь, поверьте мне, все заменит для вас. Я сам любил: тогда за луг уединенный, Присутствием моей подруги озаренный, Я не хотел бы взять ни мраморных палат, Ни царства в небесах!.. Придете ль вы назад, Минуты радостей, минуты восхищений? Иль буду я одним воспоминаньем жить? Ужель прошла пора столь милых обольщений И полно мне любить?

1795

Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:

Комментарии читателей

    Если в тексте ошибка, выделите полностью слово с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter, чтобы сообщить.