Дмитрий Быков Во время истребления народа

Во время истребления народа, Которому прощенья не дано, Всегда стояла ясная погода — По крайней мере, судя по кино.

Под нищим беглецом-переселенцем Горит асфальт, вздувая пузыри. Как выговорить «солнечный Освенцим И Бухенвальд»? Да так и говори.

Как много солнца было в сорок третьем! На каждый плац смотрело, в каждый ров. Затем, чтоб напоследок поглядеть им На этот мир, на лучший из миров?

Или затем, чтоб четче вышел снимок, Чтоб силуэт не смазался ничей И не осталось тусклых невидимок Ни между жертв, ни между палачей?

Смотри, смотри! Чтоб резче были тени, Я ставлю свет железною рукой, И грань размыть меж этими и теми Не сможет миротворец никакой.

Или затем, чтоб будущий теолог, Берясь за обожженные края И встраивая глянцевый осколок В единую картину бытия,

О выборе твердя и о свободе, Которой все мы будем спасены, — Вперед не смел навязывать природе Ни правоты, ни воли, ни вины?