Дмитрий Быков Тефаль

Где влажная жара клубится, одевая Отроги в синюю вуаль, На острове живет колония тефаля. Как выглядит тефаль?

Он зверем кажется на травянистом склоне, На скалах — птицею и рыбою в воде. Тефали водятся лишь в нашем регионе И более нигде.

В тефале что-то есть от лося и лосося, Пингвина и коня, Бодлера и Рембо, — Но всем, кому его отведать довелося, Забыть его слабо.

Я не сравню его с курятиной бездушной, Парной говядиной, развалистой треской: Он весь оксюморон — как типа змей воздушный Или конек морской.

Откуда здесь они — никто и знать не знает, Тем более сейчас. Но это пустяки. Тефаль все время занят. Он думает о нас.

Конкретно — о тебе. Они не знают, где ты, Поэтому с утра слоняются в тоске. На скудном острове кругом твои портреты — На скалах, на песке.

? До осени тефаль нагуливает жиру. К исходу августа приморский наш Кобзон Выходит на газон и объявляет миру, Что начался сезон.

Туристы ломятся. Корабль, едва причаля, За новой порцией отходит в Старый Свет. Наш город в основном живет за счет тефаля: Промышленности нет.

Когда они поют, их можно брать руками. Вглубь острова рыбак уходит налегке, А возвращается — десяток на кукане И пара-тройка в рюкзаке.

Они не убегут. Хватай их так и этак, За гривы и хвосты, — Что им до рыбаков, куканов их и сеток? Ведь это все не ты. ? В начале сентября из океанских далей Под бешеный бакланий гам Шаланды, полные тефалей, Приходят к нашим берегам.

Тут начинается подобье фестиваля: Сдирая кожицу и косточки грызя, Три бесконечных дня весь город жрет тефаля. Хранить его нельзя.

Божась, и брызгаясь, и руки воздевая, Часами повара горланят о своем: Как лучше есть тефаля? Варить его? Солить? Заглатывать живьем?

Об этом спорили до драк и зуботычин, Признав в двухтысячном году, Что в виде жареном он просто фантастичен — И в честь его теперь зовут сковороду.

Кафе распахнуты. Нежнейший запах дразнит. Везде шкворчит тефаль, а шкуру жрут коты. Лишь на четвертый день к концу подходит праздник. Тогда выходишь ты.

Стихает чавканье. Не смеет ветер дунуть. Жратвой пропахший порт магнолией запах. «Тефалю есть о ком подумать!» — Звучит на разных языках.

Ты медленно идешь — чем дальше, тем усталей — Перед ликующей толпой, И тот, кто больше всех сумеет съесть тефалей, На этот вечер спутник твой.

Ты движешься как рок, как буря, как менада, В сравнении с тобой все тускло, все черно. Кто увидал тебя, тому уже не надо Буквально ничего.

Они бросают все и едут жить на остров, Чтоб им хоть издали мелькала тень твоя. Жить в городе нельзя: у нас ведь с девяностых Не строится жилья.

Здесь только те живут, кто получил в наследство Убогие дома, ползущие к волнам. У нас иммунитет, тебя мы знаем с детства, Но думать о тебе опасно даже нам.

Ты проскользишь по мне огнем и влагой взора — Но это так, деталь. Мне думать о тебе нельзя. Иначе скоро Я стану как тефаль.

А гости все летят из Франций и Австралий, Как бражник на свечу. Так пополняется колония тефалей. Я знаю, но молчу.

И там, на острове, томясь жарою скушной И безысходною тоской, Они становятся как типа змей воздушный Или конек морской.

Ты медленно идешь, то поправляя тогу, То поводя плечом. Я отвожу глаза. На свете, слава Богу, Подумать есть о чем.