Дмитрий Быков Океан на Брайтоне

Совок бессмертен. Что ему Гекуба? Не отрывая мундштука от губ, Трубит трубач, и воет из раструба Вершина, обреченная на сруб.

Вселенской лажи запах тошнотворный, Чужой толпы глухой водоворот, Над ним баклан летает непокорный И что-то неприличное орет.

Какой резон — из-под родного спуда Сбежать сюда и выгрызть эту пядь? Была охота ехать вон оттуда, Чтоб здесь устроить Жмеринку опять.

Развал газет, кирпичные кварталы, Убогий понт вчерашнего ворья… О голос крови, выговор картавый! Как страшно мне, что это кровь моя.

Трубит труба. Но там, где меж домами Едва обозначается просвет, — Там что-то есть, невидимое нами. Там что-то есть. Не может быть, что нет.

Там океан. Над ним закат вполнеба. Морщины зыби на его челе. Он должен быть, — присутствующий немо И в этой безысходной толчее.

Душа моя, и ты не веришь чуду, Но знаешь: за чертой, за пустотой — Там океан. Его дыханье всюду, Как в этой жизни — дуновенье той.

Трубит труба, и в сумеречном гаме, Извечную обиду затая, Чужая жизнь толкается локтями — Как страшно мне, что это жизнь моя!

Но там, где тлеют полосы заката Хвостами поднебесных игуан — Там нечто обрывается куда-то, где что-то есть. И это — океан.

1995