Валерий Брюсов Эней

К встающим башням Карфагена Нептуна гневом приведен, Я в узах сладостного плена Дни проводил как дивный сон.

Ах, если боги дали счастье Земным созданиям в удел, В те дни любви и сладострастья Я этой тайной овладел!

И быть всю жизнь в такой неволе,- Царицы радостным рабом,- Душе казалось лучшей долей И всех былых трудов венцом!

И ночь была над сонным градом… Был выпит пламенный фиал… В тиши дворца, с царицей рядом, На ложе царском я дремал.

Еще я помнил вздохи, стоны, Весь наш порыв — в неясном сне,- И грудь горячая Дидоны Всё льнула трепетно ко мне…

И вот — внезапный свет сквозь тени, И шелест окрыленных ног. Над ложем сумрачным — Циллений Склоняет посох, вестник-бог.

«Внемли,- вещает,- сын богини! Ты медлишь, но не медлит Рок! Ты избран был хранить святыни, И подвиг твой в веках высок.

Земная страсть да спит в герое! Тебе ль искать ливийских нег, Когда ты призван — Новой Трои Взрастить торжественный побег?

Узнай глаголы Громовержца: Величью покорясь, плыви К пределам Итала,- из сердца Исторгнув помыслы любви!»

Виденье скрылось, как зарница, И голос замер, как мечта. Сквозь сон, открыв глаза, царица Ко мне приподняла уста…

Но я, безумный, с ложа прянул, Я отвратил во тьму глаза. И утром трубный голос грянул, И флот наш поднял паруса.

Сентябрь 1908