Константин Бальмонт Колодец

Я припомнил слова, что приснились мечте В утро жизни, как нежное пение. И хоть я уж не тот, и хоть мысли не те, — Тайны те же зовут в отдаление. «Наклонись над колодцем, увидишь ты там, Словно темная яма чернеется, Пахнет гнилью, и плесень растет по краям, И прозрачной струи нс виднеется. Но внизу, в глубине, среди гнили и тьмы, Там, где пропасть чернеется мглистая, Как в суровых объятьях угрюмой тюрьмы, Робко бьется струя серебристая». Не напрасно те строки привиделись мне, Промелькнули, как нежное пение, Нет обманности — в сне, все правдиво — в весне, Все — рождение светлою Гения. Наклонись над колодцем, далеко — до дна, Но не смерть там под мраками грубыми, Ключевая волна так светло-холодна, Между темными тесными срубами. Не напрасно поднимется тяжесть ведра, Не напрасно опустится, звонкая. Сколько выйдет на свет хрусталя, серебра, Нить мечтания скрутится тонкая. Жизнь глубоко — свежа, предвещательны сны, Неисчерпана мгла утоления. Многоструйна мечта в темноте глубины, Ясен праздник весны — Приближения.