Константин Бальмонт Берегиня

Есть красивые старинные слова, Их душа через столетия жива. У Славян в почтеньи были берегини, Это водные прибрежные богини. Цвет морей и цвет затонов нежно-синь, Взор глубок у синеглазых берегинь. Голос их — как зов-напев волны прибрежной, Завлекательный, ласкательный, и нежный. Лебедь Белая, ведунья старых дней, Берегинею была среди людей. Витязь был, Поток Могучий, ею скован, Белой Лебедью прибрежной зачарован. Он в гробнице очутился — и с конем, Змеи пришел, палил и жег его огнем. Змей не сжег его, он жил бы и доныне, Да не так хотелось Белой Берегине. Лебедь Белая любила быть одна И глядеть, как голубеет глубина. Люб ей был и день и два Поток Красивый, «Будет», — молвила с улыбкой горделивой. И взмахнув крылами белыми над ним, Обернула камнем витязя немым. Спит Поток, застыл виденьем белоснежным, Над затоном, над мерцаньем вод прибрежным. В невеликом отдаленьи от него Лебедь Белая, и все кругом мертво. Но не мертвенно-мертво, а в смерти живо: — Веще спит она, и в сне навек красива.