Николай Асеев Мы пили песни, ели зори...

Мы пили песни, ели зори и мясо будущих времен. А вы — с ненужной хитростью во взоре сплошные темные Семеновы.

Пусть краб — летописец поэм, пусть ветер — вишневый и вешний. «А я его смачно поем, пурпурные выломав клешни!»

Привязанные к колесу влачащихся дней и событий, чем бить вас больней по лицу, привыкших ко всякой обиде?

О, если бы ветер Венеции, в сплошной превратившийся вихрь, сорвав человечий венец их, унес бы и головы их!

О, если б немая кета (не так же народ этот нем ли?) с лотков, превратившись в кита, плечом покачнула бы землю!

Окончатся праздные дни… И там, где титаны и хаос, смеясь, ради дальней родни, прощу и помилую я вас.

Привязанных же к колесу, прильнувших к легенде о Хаме,- чем бить вас больней по лицу, как только не злыми стихами?!

1919