Павел Антокольский Владимиру Рецептеру (Мой друг Володя!..)

Мой друг Володя! Вот тебе ответ! Все мастера суть подмастерья тоже. Несется в буре утлый наш корвет, Несется лихо — аж мороз по коже.

Поэзия с Театром навсегда Обвенчаны — не в церкви, в чистом поле. Так будет вплоть до Страшного суда В свирепом сплаве счастия и боли.

Так завораживай чем хочешь. Только будь Самим собой — в личине и в личинке. Сядь за баранку и пускайся в путь, Пока мотор не требует починки.

Я знаю, как вынослив твой мотор, Живущий только внутренним сгораньем,— Он сам прорвется в утренний простор, Преображенный сновиденьем ранним.

Ничейный ученик, лихой артист, Любимец зала, искренний искатель, Пойми: «Du bist am Ende was du bist».* Стели на стол всю в винных пятнах скатерть,

Пируй, пока ты молод, а не стар! «Быть иль не быть» — такой дилеммы нету, В спортивной форме выходи на старт — Орлом иль решкой, но бросай монету!

Так в чем же дело? Может статься, мы Ровесники по гамбургскому счету Иль узники одной большой тюрьмы, В которой сквозь решетку брезжит что-то…

Да, это говорю я не шутя, Хоть весело, но абсолютно честно. А может статься, ты мое дитя Любимое от женщины безвестной,

Я это говорю, свидетель бог, Без недомолвок, искренне и здраво. Я не мыслитель. Стих мой не глубок, Мы оба люди бешеного ндрава.

И каждый этим бешенством согрет, Загримирован и раскрашен густо. Мы оба — люди. Вот в чем наш секрет. Вот в чем безумье всякого искусства!

* «Ты, в конце концов, то, что ты есть» (нем.).— Ред.

15 февраля 1974