Павел Антокольский Балаганный зазывала

Кончен день. И в балагане жутком Я воспользовался промежутком Между «сколько света» и «ни зги». Кончен день, изображенный резко, Полный визга, дребезга и треска, Он непрочен, как сырая фреска, От которой сыплются куски.

Все, что было, смазано и стерто. Так какого – спросите вы – черта Склеивать расколотый горшок? Правильно, не стоит! Неприлично Перед нашей публикой столичной Славить каждый свой поступок личный, Хаять каждый личный свой грешок.

Вот она – предельная вершина! Вот моя прядильная машина,– Ход ее не сложен, не хитер. Я, слагатель басен и куплетов, Инфракрасен, ультрафиолетов, Ваш слуга, сограждане,– и следов… Вательно – Бродяга и Актер,

Сказочник и Выдумщик Вселенной, Фауст со Спартанскою Еленой, Дон-Кихот со скотницей своей, Дон-Жуан с любою первой встречной, Вечный муж с подругой безупречной, Новосел приморский и приречный, Праотец несчетных сыновей.

Век недолог. Время беспощадно. Но на той же сцене, на площадной, Жизнь беспечна и недорога. Трачу я последние излишки И рифмую бледные мыслишки, А о смерти знаю понаслышке. Так и существую. Ваш слуга.

Декабрь 1966