Даниил Андреев Она читает в гамаке...

Она читает в гамаке. Она смеётся — там, в беседке. А я — на корточках, в песке Мой сад ращу: втыкаю ветки.

Она снисходит, чтоб в крокет На молотке со мной конаться… Надежды нет. Надежды нет. Мне — только восемь. Ей — тринадцать.

Она в прогулку под луной Свой зов ко взрослым повторила. И я один тащусь домой, Перескочив через перила.

Она с террасы так легко Порхнула в сумерки, как птица… Я ж допиваю молоко, Чтоб ноги мыть и спать ложиться.

Куда ведет их путь? в поля? Змеится ль меж росистых трав он?. А мне — тарелка киселя И возглас фройлен: «Шляфен, шляфен!»

А попоздней, когда уйдёт Мешающая фройлен к чаю, В подушку спрячусь, и поймёт Лишь мать в раю, как я скучаю.

Трещит кузнечик на лугу, В столовой — голоса и хохот… Никто не знает, как могу Я тосковать и как мне плохо.

Всё пламенней, острей в крови Вскипает детская гордыня, И первый, жгучий плач любви Хранится в тайне, как святыня.

1936