Даниил Андреев Не как панцирь, броня иль кираса...

Не как панцирь, броня иль кираса На груди беспокойного росса, Но как жизнетворящие росы — Для народов мерцанье кароссы: Для тевтонов, славян, печенегов, Для кибиток, шатров и чертогов, И для даймонов, и для раруггов — От вершин до подземных отрогов.

Было раньше любых человечеств, Раньше всех исторических зодчеств, То, что брезжит в зерцалах провидчеств, В отшлифованных гранях пророчеств: В дни, когда первообразы спали В пламенах, как в первичной купели, Ей назначилось Богом — быть строгой Первоангела первой подругой. И ступить через этот порог Не умел искуситель и враг.

Принимали крылатые духи От нее светотканое тело, И в любом ее смехе и вздохе Само небо смеяться хотело. О, не жегшее пламенем пламя! Зла и мук не знававшее племя! Красотою цвело это семя И звучало Лилит ее имя.

Но творец сатанинского плана Самозванцем проник в ее лоно. И страшнее горчайшего плена Стал ей плод рокового урона. Человечества, стаи и хоры — Все содружества Шаданакара Понесли в себе ждущее кары Семя дьявольское — эйцехоре. И подпал, на отчаянье скор, Мир закону мечей и секир.

И низверглась Лилит из сапфирных Лучезарных высот светотворных До геенн планетарных — пурпурных, Рыжих, бурных, оранжевых, чермных. Ее двойственный знак неизбежен Над любым, будь он горд иль ничтожен; Путь сквозь мир без нее невозможен, С ней же — горек, извилист, мятежен.

Точно мех рыжеватого тигра, Ее край — топко душный, как тундра… На Руси же лицо ее — Дингра, Дочерь Дня, но рабыня Гагтунгра.

1958