Даниил Андреев Хвойным покровом...

Хвойным покровом стройного бора Жизнь, еле теплющуюся во мгле, Промысел кроет от войн и разора — Бурь, разгулявшихся по земле.

Мрак запредельный. Посвист метельный, Прялки постукивание в ночи… Плач колыбельный. Песнь колыбельная, Шепот пугливый: — Молчи… молчи.

— Баю… — качает. — Баю… — стращает: Вон, злой татарин идет, идет… — Мать о грядущем плачет, вещает, Зыбку качает — взад, вперед.

Полные груди. Полные губы. Полузвериный, мягкий взор… В тесных землянках, в крошечных срубах Матери с полночью разговор.

Так — в Ярославле. Так — в Путивле, В Вологде, в Муроме, в Устюге: Буен растет ли, добр, игрив ли — Только бы креп, назло пурге. Смерд ли отец, холоп ли, дьяк ли, Поп ли, боярин, дружинник, тать — Лишь бы в роды и роды не сякли Силы, плодотворящие мать.

Всюду ей ложе: в тучах беззвездных, В гульбищах, в деревнях, на юру, В душных кремлях и воздушных безднах, Утром, средь ночи и ввечеру.

Всюду, где сблизились двое — она же Взор свой, колдуя, правит вниз — Цепь родовую ваять: на страже Вечно творимых телесных риз!

Буйные свадьбы, страстные игры, Всё — лишь крепить бы плоть страны, Плоть!.. — В этом воля кароссы Дингры, Смысл ее правд и ее вины.

Каждый ранитель русского тела, Каждый губитель славян — ей враг, Каждого дланью осатанелой В снег зароет, смоет в овраг.

Душной, слепою, теплой, утробной, В блуде и в браках — одна везде, Плоти Ваятельница народной, — Где ж ее лик? и сердце где?

1955