Даниил Андреев Даймону

К огню и стуже — не к лазури — Я был назначен в вышине, Чуть Яросвет, в грозе и буре, Остановил свой луч на мне.

Чтоб причастился ум мой тайнам, Дух возрастал и крепла стать, Был им ниспослан жгучий даймон В глаза мне молнией блистать.

И дрогнул пред гонцом небесным Состав мой в детский, давний миг, Когда, взглянув сквозь Кремль телесный, Я Кремль заоблачный постиг.

Тот миг стал отроческой тайной, Неприкасаемой для слов, Наполнив весь духовный край мой, Как Пасху — гул колоколов.

Что за дары, какой мне жребий Таились в замкнутой руке: Подъем ли ввысь, на горный гребень, Иль путь по царственной реке?

Он ждал, чтоб утолило сердце Стремленье древнее ко дну; Он четкой властью судьбодержца Определил мой срок в плену;

Он начертал над жизнью серой Мой долг, мой искус, мой коран, Маня несбыточнейшей верой В даль невозможнейшей из стран.

Ему покорны страсти, распри; Его призыв — как трубный клич; Он говорит со мной, как пастырь, Как власть имеющий, как бич.

В стенах тюрьмы от года к году Все тоньше призрачное «я»: Лишь он — растущий к небосводу, Сходящий в недра бытия.

Я задыхаюсь от видений, Им разверзаемых стиху. Я нищ, я пуст. А он — как гений, Как солнце знойное вверху.

1950