Амари Борцу-рабочему

Ты, грозной мести Бог, библейский Бог! Тебя отверг я в гордом самомненьи. Не то теперь: теперь я изнемог От рабских слез, в бессильной жажде мщенья, И я теперь опять перед тобой Готов смиренно преклониться, Готов просить тебя, готов молиться С такой же детскою мольбой.

Дрожал я в детстве, слушая, как ты Там, в книге древней и могучей, В сияньи праведной и грозной красоты Громами говорил из тучи. Ты нечестивцев поражал Стрелами молний с небосвода. О, как ты гнал, как унижал Врагов избранника-народа!

И если ты не сон, не лживый детский сон, Зачем народ, народ-избранник, Так бесконечно унижен — Он, жалкий нищий, вечный странник? И доля злобного гоненья В удел страдальцу суждена, И пьет он чашу униженья, И далеко еще до дна!

Когда же больше он терпеть не может, Его раздавят грязным сапогом И надругаются над связанным врагом, И опозорят, уничтожат…

И под солдатскими ногами — Бездомный гость чужой земли — Он задыхается в пыли, Смоченной жгучими слезами, И солнце полуденным зноем Его безжалостно палит. И, кажется, лишь смерть своим немым покоем Его страданья утолит…

Но нет, он жив, он жив, народ гонимый! В его рядах борцы-герои есть, И в их сердцах, как и они, незримо Жива отмстительница-честь. За кровь униженного брата, За все мученья, весь позор У палача потребовал расплаты Герой-рабочий. Грозный приговор Над ним свершен, но если на отчизне Не все погибнет в тягостной борьбе, Она, воскреснув к новой светлой жизни, Не позабудет о тебе. Да, умер ты, но вновь я полон веры, Что весь народ несчастный не умрет, Он, презираемый, униженный без меры И героический народ! Товарищ светлый, песнею прощальной Почтим мы все страдания твои, Последней песней, скорбной и печальной, Последней песней радостной любви!