Амари 14-ое декабря

1. Бунт

Буйность воскликновений, Звоны копыт о лед; Гуды и гул борений, Камней разгульный лёт. Это свободы Гений Толпы мутит, мятет. Всюду водовороты, Лопнул упругий кран. В весе полен — полеты, В грузе бревна — таран. Богом был царь. Но что-то Сдвинулось. Он — тиран! Зверь, отхлебнувший крови, И захлебнется в ней. Гончую ль остановишь Свору ночных страстей? Вихорь безумья, внове Веяньем вольным вей! Миг — и в щепах плотина, Вал все препоны снес. Вот ниспадет лавина, Вот запоет хаос. Миг… Вдруг хлыст господина! Зверь заскулил, как пес. Тщетно борись с волнами, Дно нащупывай, шарь… Ничего под ногами, — Тонешь ты, русский царь! Вдруг барабан и знамя, Твердо идут, как встарь. Преображенский, первый Близится батальон. Царские крепнут нервы, Выпрямляется трон. О, воистину первый В мире всем батальон! Словно Урала скалы Или Невы гранит, Синяя сталь сверкала. Что за волшебный вид! Щерится зверь; оскалы Морды; визжит; бежит. Громче «ура», солдаты, Слуги, друзья, рабы! Самодержавье свято И тяжелей судьбы. Дружно «ура», ребята. Шире крестите лбы. Вам же года неволи Ваши несут штыки. Бунту безумной голи Окрик, прицел, клыки! В буйном ты, Русь, камзоле Цепи тоски влеки. Вашим же детям цепи И подневольный труд. Эх, широки вы, степи, Буйных разгулов гуд! Против себя же крепи Выстрой, о, русский люд!

2. Барон Розен

Розен вел свою роту Стройно, как на параде Раз-два, раз-два — (В сердце забота, Тоска во взгляде, Тяжела голова) Через Фурштатскую И по Галерной На площадь Сенатскую, Иль к Императору? Всюду беда! Ни черту, ни Богу, Ни «нет», ни «да»! В ногу, в ногу, Быть беде: Поп дорогу Пересек. Ждут потери, Пасть в борьбе И не верить Ни судьбе, Ни звезде, Бедный, убогий Человек… Царь — тиран. Но он ли изменит, Сын поколений Эстляндских дворян? Столько верных Царских слуг Слышало мерный Ног солдатских Топот и стук… О, кому же Ныне служить?! Уже, уже Тонкая нить. За кого сложить Свою голову? И как олово Тяжела голова, И в ушах стучат — Раз-два, раз-два — Топоты невеселого Мерного и тяжелого Шага солдат…

3. Бегство

Бежали… Дул сырой, морской Ветер с такой тоской… Стреляли. Неслась картечь, Как порывы сырого ветра, И пушек извергали черные недра Смерти смерч… Чрез полыньи и крови лужи Вел по Неве свой нестройный взвод Бестужев. Ядра ломали лед. Рылеев, В серой толпе затерявшись, бежал, Звал, рукой безнадежно махал: «Смелее!..» И Кюхельбекер, бедная Кюхля, Рыхлая рохля, шлепал по снегу Ногами, обутыми в слишком широкие туфли, И еще верил в победу. Юный Одоевский Тоже кричал и тоже бежал. Боже, не праздник, не светлый бал… Где скроешься?! На перекрестке Булатов Думал: «не с ними ли светлая смерть, Близкое небо, ясная твердь, Твердая смерть солдата?.» И слыша, как бухают пушки, Князь Трубецкой С смертной тоской Зарылся лицом в подушки. И ежась от боли И нервно смеясь, Бедный Князь, Вождь поневоле, Как будто попавши во фраке в грязь, Морщился, корчился, весь виясь, Брезгливо, бессильно и думал: «доколе, доколе, доколе?.» И серые, сирые, Пошедшие вслед командирам, Вслед офицерам, С слепою верой Солдаты Бежали, как стадо, Ибо не знали, Что делать им надо, За что умирать? Они, прогнавшие Наполеона, Бежали с воем, визгом и стоном, Русской свободы бессильная рать. «Эй, Фадеич, Дай тебе подсоблю, У тебя колено в крови!» Нет, не избегнуть смерти иль плена… Кто там, — враги иль свои?.

В избранном Добавить в избранное Подождите...

Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:

Комментарии читателей

    Если в тексте ошибка, выделите полностью слово с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter, чтобы сообщить.