Вяземский Петр

Петр Вяземский Памяти живописца Орловского

Грустно видеть, Русь святая, Как в степенные года Наших предков удалая Изнемечилась езда.

То ли дело встарь: телега, Тройка, ухарский ямщик, Ночью дуешь без ночлега, Днем же — высунув язык.

Но зато как всё кипело Беззаботным удальством! Жизнь — копейка! Бей же смело, Да и ту поставь ребром!

Но как весело, бывало, Раздавался под дугой Голосистый запевало, Колокольчик рассыпной.

А когда на водку гривны Ямщику не пожалеть, То-то песни заунывны Он начнет, сердечный, петь!

Север бледный, север плоский, Степь, родные облака — Всё сливалось в отголоски, Где слышна была тоска.

Но тоска — струя живая Из родного тайника, Полюбовная, святая, Молодецкая тоска.

Сердце сердцу весть давало И из тайной глубины Всё былое выкликало И все слезы старины.

Не увидишь, как проскачешь, И не чувствуешь скачков, Ни как сердцем сладко плачешь, Ни как горько для боков.

А проехать ли случится По селенью в красный день? Наш ямщик приободрится, Шляпу вздернет набекрень.

Как он гаркнет, как присвистнет Горячо по всем по трем, Вороных он словно вспрыснет Вдохновительным кнутом.

Тут знакомая светлица С расписным своим окном; Тут его душа девица С подаренным перстеньком.

Поравнявшись, он немножко Вожжи в руки приберет, И растворится окошко, Словно солнышко взойдет.

И покажется касатка, Белоликая краса. Что за очи! за повадка! Что за русая коса!

И поклонами учтиво Разменялися они, И сердца в них молчаливо Отозвалися сродни…

А теперь, где эти тройки? Где их ухарский побег? Где ты, колокольчик бойкий, Ты, поэзия телег?

Где ямщик наш, на попойку Вставший с темного утра, И загнать готовый тройку Из полтины серебра?

Русский ям молчит и чахнет, От былого он отвык; Русским духом уж не пахнет, И ямщик уж — не ямщик.

Дух заморский и в деревне! И ямщик, забыв кабак, Распивает чай в харчевне Или курит в ней табак.

Песню спеть он не сумеет, Нет зазнобы ретивой, И на шляпе не алеет Лента девицы милой.

По дороге, в чистом поле Колокольчик наш заглох, И, невиданный дотоле, Молча тащится, трёх-трёх,

Словно чопорный германец При ботфортах и косе, Неуклюжий дилижанец По немецкому шоссе.

Грустно видеть, воля ваша, Как, у прозы под замком, Поэтическая чаша Высыхает с каждым днем!

Как всё то, что веселило Иль ласкало нашу грусть, Что сыздетства затвердило Наше сердце наизусть,

Все поверья, всё раздолье Молодецкой старины — Подъедает своеволье Душегубки-новизны.

Нарядились мы в личины, Сглазил нас недобрый глаз, И Орловского картины — Буква мертвая для нас.

Но спасибо, наш кудесник, Живописец и поэт, Малодушным внукам вестник Богатырских оных лет!

Русь былую, удалую Ты потомству передашь: Ты схватил ее живую Под народный карандаш.

Захлебнувшись прозой пресной, Охмелеть ли захочу И с мечтой из давки тесной На простор ли полечу —

Я вопьюсь в твои картинки Жаждой чувств и жаждой глаз И творю в душе поминки По тебе, да и по нас!

1832-1837

В избранном Добавить в избранное Подождите...

Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:

Комментарии читателей

    Если в тексте ошибка, выделите полностью слово с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter, чтобы сообщить.

    Петр Вяземский написал стихотворение «Памяти живописца Орловского» в 1837 году. Читайте произведения поэта онлайн и голосуйте за лучшее.